— Я не знаю. Это следует спросить у дознавателей, которые его искали.
— Ну так пойдём, спросим! — предложил Танг.
Дознаватели обитали на втором этаже арха. Как выяснилось, нам был нужен пожилой и явно опытный дядька, которого звали Харин. И да, он, в отличие от чиновника, хотя бы представился. Но информацию всё равно выдавал скупо и неохотно.
— Последними его видели старик Лугри, домработница Пелиса и фонарщик Арту, — ответил он, когда мы спросили про мэра. — Сейчас напишу вам, где их искать, если, конечно, хотите повторить наш путь. Пообщайтесь и приходите завтра с утра. Подскажу, кого ещё можно поспрашивать.
Немного поразмышляв над словами ИСИСа, я пришёл к выводу, что нас всего лишь отправляют по бесполезному следу, и пожилой дознаватель это прекрасно понимает. Знал ли он что-нибудь про Радона или нет — но нам явно выдавать не собирался. Если мы и вправду хотели найти мэра, а не просто лицами светить по арху, придётся и самим постараться…
Перед тем как опрашивать свидетелей, мы сходили пообедать в одну из местных забегаловок. И во время обеда постоянно ловили на себе любопытные, но полные раздражения взгляды. За оставшийся день мы окончательно убедились, что ИСИС был прав — нас банально послали по ложному следу. Домработница, работавшая на бывшего мэра Экори, и в самом деле видела его в день исчезновения — но только утром. Фонарщик Арту тоже заметил Радона в тот злополучный день — но тоже утром, когда ходил по улицам и тушил фонари. По его словам, бывший мэр Экори куда-то очень спешил, но, понятное дело, фонарщик не стал за ним следить…
Старик Лугри видел Радона вечером — и это могло бы стать настоящей зацепкой, но… Старика, как оказалось, не просто так стариком называли: уж очень древним он был — и толком ничего вспомнить, к сожалению, не мог. Как Танг вопросы ни задавал, много нам узнать не удалось.
— Да вот тут и видел! Туточки вот на лавочке я и сидел! — старик стукнул высохшим кулаком по лавочке у забора гостевого дома, где сейчас ютились многие жители Экори. — Смотрю, он идёт! Оттуда вот и туда вот. Оттуда — вон из того переулка. Туда — в тот вот переулок. И всё, больше его и не видел! И время было такое вот, как сейчас…
Оставив старика в покое, мы заглянули в названные переулки, но ничего примечательного в них не обнаружили. Один уходил в сторону рабочих кварталов, а другой — по направлению к центру города. Вроде бы ничего необычного. Мы прошлись по этим переулкам, повторяя путь исчезнувшего мэра. Тот, из которого вышел Радон, начинался на улице Ветреной — и, надо сказать, та оправдывала своё название. На неё выходили подъезды множества мастерских и мелких складов. Переулок начинался где-то посередине улицы и тянулся между жилыми домами ещё метров на сто пятьдесят. В него выводили чёрные ходы домов, а сам он был прямо-таки завален мусором. Почему мэр выбрал такой маршрут? Да кто же его знает…
Второй переулок вёл к улице Мощёной. Она огибала один из благоустроенных кварталов города — и была и в самом деле вымощена красивым серым камнем с прожилками. По вечерам на ней нередко сидели торговцы, выставлявшие на лотки свои товары после завершения трудового дня. И вот тут-то нам и подвернулась удача… Недалеко от выхода из переулка, на улице Мощёной, сидела пожилая женщина, торговавшая фруктами. Я взглядом указал Тангу на неё, и тот кивнул — мол, всё понял.
— Доброго вечера вам, грани! — поздоровался он.
— И ва-а-ам, гра! — обрадовалась та, видимо, решив, что покупатель объявился. — Красношкурок желаете? Берите, сколько хотите! Они хорошие, кисленькие! И недорого!
— Давайте все, грани! — увидев, что Танг собирается отказаться, я поспешил вмешаться. Тем более, и красношкурок-то на лотке было всего ничего. Правда, и цену за них женщина заломила, будто за редкие фрукты в базарный день.
Пока я расплачивался, Танг опрашивал женщину. И та вполне охотно рассказала, что сидит здесь каждый день со второй трети осени, сбывая урожай, собранный с росшего на заднем дворе дерева. Танг попытался узнать хоть что-нибудь про Радона, но по словесному описанию женщина никого похожего вспомнить не могла.
— Нет, такого не было!.. Да вы кушайте, гра! Кушайте! Они полезные! — это она уже мне настойчиво советовала. Пришлось вытереть один из плодов об рукав и ради общего дела откусить кусочек.
На глаза у меня аж слёзы навернулись, но волевым усилием я их сдержал, не дав предательски прокатиться по щекам мокрыми дорожками. После чего решительно сморгнул и сделал второй укус. Вот теперь я знал, почему женщина так долго свои фрукты сбывает. В гробу я видал такие «кисленькие»!..
— Ох, хороши! — похвалил я, стараясь, чтобы голос звучал натурально. — А кто вообще, грани, переулком-то ходит?
— Да никто не ходит… Зачем? Вон же перекрёсток есть! И улица нормальная! А там наверняка грязно… Я вон, рядом сижу — и то туда не заглядываю! Ну кто, гра, там вообще ходить будет?
Хотелось бы сказать, что бывший мэр Экори, но вот в чём странность: пройдя по этому переулку, мы особо грязи-то и не заметили. Да и двери из окрестных домов в него не выходили. Глухие стены и довольно сухой булыжник мостовой.
ebooksa