— Ну тогда я предложу! — неожиданно сказала девушка. — Я бы на твоём месте просто приостановила действие вашего соглашения до тех пор, пока они не согласятся возвращать тебе ТВЭЖи. Сразу же после первого отказа.
— Объясни! — попросил я.
— Ты требуешь выдать тебе ТВЭЖи для передачи изначальному, — пояснила девушка. — Они отказывают. Спрашиваешь у них причину отказа. И, кстати, причина совершенно не важна!..
— Неважна? — удивился я. — Зачем тогда её спрашивать?
— Для того чтобы ответили, — улыбнулась девушка. — И что бы они ни ответили, ты выкручиваешь всё так, что, мол, они грубо нарушают ваши договорённости.
— А что потом? — я всё ещё не мог понять, к чему ведёт девушка.
— А потом гордо заявляешь, что раз они не хотят выполнять договорённости по причине… Ну по той, которую они тебе озвучат, то и ты отказываешься от сотрудничества. Можно ещё добавить, что они сиюминутные интересы ставят выше благополучия человечества — что-нибудь такое, пафосное!.. — Араэле подмигнула мне. — Придумаем по пути…
— Ага… Придумать-то мы придумаем, но хватит ли у меня актёрского таланта? — засомневался я.
— Не поверишь, но актёрский талант является обычным свойством, — заметил ИСИС. — И как я понял, у тебя есть возможность получить доступ к магазину обычных свойств.
— А ты ещё этого не сделал! — напомнила Араэле. — Так что, наверно, пора… Вот прямо сейчас!
— Прямо сейчас? Ладно. Сейчас так сейчас… — я кивнул и потянулся к сосудам скрытого могущества.
Глава 174
Когда ты махом отдаёшь пятьдесят миллионов единиц пневмы — это вообще не может нравиться. Никогда, ни при каких условиях. А в особенности, если когда-то ты жил целых пятьдесят дней всего на пятнадцать единиц. Комплекс разбогатевшего нищего… Вроде же вон, доходы такие, что отобьются эти пятьдесят миллионов быстро. Но чуть ли не физически чувствую боль собственной жадности, которой приходится наступать на горло…
Я не врал себе, понимая, что для Терры и её аристократии Фант Комоф — пока ещё нувориш и нищеброд. Не в том смысле слова, которое принесли выходцы из моих яслей, а в том самом смысле, которое вкладывалось в это слово на Земле когда-то давно. Мне в потёртых штанах и кожаной куртке было куда удобней, чем дорогих костюмах. И вовсе не потому, что костюмы неудобные — а потому что чувствую себя транжирой, спустившим пару месячных окладов работника на повседневную одежду. Это и есть нищебродство. Крутиться в высшем свете — и вести себя как нищий.
Я всё понимал, но переломить себя не мог. А, возможно, и не хотел. Как было сказано в одной книге, написанной у меня на родине: разбогатевший нищий ещё тридцать лет остаётся нищим. А я бы добавил, что необязательно всего тридцать лет — можно и всю жизнь в душе оставаться нищим. И не надо путать с бережливостью, аккуратным расходованием средств и прочим — это вовсе не одно и то же. Моё нищенство сидело у меня глубоко внутри, и только я мог его в себе перебороть.
Однако единовременная трата в размере пятидесяти миллионов единиц напрочь отключила всё, чем я хоть как-то сдерживал своего внутреннего бедняка. И пришлось мне, скрипя зубами и пиная жабу, возвращать контроль над собой. Этот процесс был нещадно прерван:
— Сделал? Сделал? И что там есть? — Араэле не хотела ждать возвращения моего душевного спокойствия.
И вот, наконец, я сосредоточился на происходящем вокруг. И, конечно же, первым делом сунулся узнавать, что за уникальные свойства предложила мне Терра. Как и обещало описание функции, в списке было десять свойств, выбранных по каким-то неведомым мне критериям, но совершенно точно учитывающих мою биографию. И выбрать можно было только одно…
Четыре уникальных свойства были на управление дирижаблем. Одно заметно добавляло скорости, когда я сам управляю движением эфирного корабля, а другое увеличивало манёвренность — при том же условии. Третье свойство увеличивало прочность дирижабля, летающего под моим командованием. А четвёртое снижало расход пневмы, если бы я выполнял обязанности механика.