— И я серьезно, рыжая. Я часто не ночую дома. Можешь как-нибудь выяснить, что я при этом делаю, но учти: я ОЧЕНЬ плохо себя веду. Тебе тоже придется.
— Ты правда просил маму помочь мне после развода?
— Я много о чем ее просил. И я не привык, что мои просьбы игнорируются. Не привык, когда был наследником, и уж тем более не потерплю, будучи владельцем состояния Златокрылых.
— Не уходи от ответа! — Я разозлилась. — Ты просил ее дать мне денег! Зачем? Я думала, тебе было плевать на меня.
Со вздохом он отложил папки в сторону и сложил руки на груди.
— Какая разница?
— Если ты пытался мне помочь, я хочу знать.
— И что изменится?
Я пожала плечами.
— Многое. Я злилась на тебя. Обижалась. А теперь вдруг узнала, что ты был не таким уж и мерзавцем. По-моему, это многое меняет. Зачем ты просил свою мать мне помочь?
— Исключительно из вредности, рыжая. Я не планировал тебя спасать, но твой папаша явился ко мне в дом и устроил безобразный скандал. Кричал, что я опозорил вашу семью, требовал отступных за… ты точно хочешь цитату про испорченную дочь?
— Не очень.
— Вот тогда я решил из вредности подкинуть тебе деньжат — чтобы он утерся. Ну а доверил это матери по наивности.
— Почему не занялся сам?
— Квин, давай не будем продолжать разговор, который может быть тебе неприятен. Это было давно. План провалился. Впрочем, ты не умерла с голоду и не стала проституткой, так что будем считать, я не такой уж вершитель судеб.
— И все-таки…
— Рыжая, наш брак был одной огромной проблемой. Мне подсунули влюбленного навязчивого ребенка и назвали его моей женой. Семнадцать лет, Квин, семнадцать! Ты читала книжки и гуляла с подружками. Может, это и обидно, но спать с семнадцатилетней девчушкой — совсем не моя история. Хранить тебе верность лет пять, пока ты не подрастешь до вменяемых лет? Я что, похож на мазохиста? Можно было тайком ходить налево, но тогда ты стала бы посмешищем, и поверь, даже через пять лет у нас ничего бы уже не сложилось. А можно было не скрывать фиктивность брака. Тебя не устроило такое положение дел, и ты ушла, искренне считая меня сволочью. Любой хороший поступок, любое проявление доброты по отношению к тебе, любая помощь могли быть истолкованы как шанс на взаимность. А его не было.
— Влюбленный навязчивый ребенок… — эхом повторила я.
— Я предупреждал.
— Ты прав. Я вела себя…