– Все три упомянутых старейшиной случая вполне могли породить такого монстра, – согласился Гунъи Сяо.
При слове «монстр» змееподобный мужчина принялся бешено молотить хвостом, будто это не на шутку его разозлило. Шан Цинхуа невольно попятился:
– Юный герой, молодой господин Гунъи, не стоит говорить всё, что приходит в голову, – похоже, он нас понимает. Давайте-ка подберём какое-нибудь другое слово, другое!
Тем временем змей так и пожирал глазами рукав Шэнь Цинцю. Несмотря на то, что это существо казалось злобным и столь отвратительным, что при одном взгляде на него начинало тошнить, Шэнь Цинцю заметил, что сияющие из-под копны спутанных волос глаза ясны, словно воды озера Лушуй.
Внезапно его осенило:
– Немудрено, что он напал на нас. Вот, взгляните, – Шэнь Цинцю указал на глаза существа, – подобная ясность взгляда развилась благодаря ежедневному питью не имеющих источника росных вод. В зазорах между чешуйками можно заметить зелёный и красноватый мох, как две капли воды похожий на тот, что произрастает на стенах. Должно быть, он постоянно возвращается в эту пещеру, быть может, даже питается духовной росой озера Лушуй.
Забрав ростки гриба солнечной и лунной росы, Шэнь Цинцю нарушил круговорот духовной энергии; лишившись важного компонента экосистемы, духовная энергия мало-помалу иссякнет, и озеро постепенно превратится в лужу затхлой воды, а со временем может пересохнуть и она. Потому-то это существо не оставляло их в покое, выжидая подходящей возможности для нападения.
– Старейшина Шэнь, – продолжал недоумевать Гунъи Сяо, – если этот монстр питается водой из озера, то разве он не достиг бы лучших результатов, поедая непосредственно гриб бессмертия? Отчего же он до сих пор не извёл все ростки?
– Это создание привязалось к нам, ещё когда мы ехали через лес Байлу, – ответил Шэнь Цинцю. – И тогда свет, отразившийся от лезвия меча, будто ожёг его, заставив отступить. Боюсь, что это существо не переносит света, в особенности солнечного и лунного, потому-то ему только и остаётся, что скрываться под сенью леса, в этой пещере или же под водой. – Указав на падающий со свода столб света, он продолжил: – Гриб бессмертия день и ночь заливают лучи небесных светил – само собой, он не мог до него добраться.
Чтобы подтвердить свою гипотезу, Шэнь Цинцю извлёк из рукава один из хрупких ростков и покачал им перед собой. И точно: глаза человека-змея загорелись – он мгновенно вскинул голову, обнажив в оскале ряд острых белоснежных зубов.
При виде этого Гунъи Сяо вновь ткнул его рукоятью меча, опрокинув на спину. Человек-змей из последних сил извивался у их ног, но перевернуться обратно не мог. Юноша же обратил клинок остриём вниз, явно собираясь пронзить жалкую тварь.
– Постой! – поспешил остановить его Шэнь Цинцю.
– Старейшина? – непонимающе воззрился на него Гунъи Сяо.
– Разве ты сам не упоминал, – деликатно заметил Шэнь Цинцю, – что живущие в нескольких ли от леса Байлу простые люди никогда не подвергались нападению демонических тварей?
– Верно, – согласился Гунъи Сяо.
– Это свидетельствует о том, что это существо никогда не творило зла; к чему же поступать с ним так жестоко? Опять же, этот змей каждый день приползает сюда, чтобы собирать росу, – так что, выходит, это мы вторглись в его жилище, потревожив его.
Разумеется, Гунъи Сяо не мог не прислушаться к словам старейшины, к тому же в них не было ни толики неправды. В самом деле, если бы этот монстр осмелился убить или ранить человека, то адепты дворца Хуаньхуа давным-давно выследили и истребили бы его, так что одно то, что он до сих пор был жив, говорило в его пользу. Возвращая меч в ножны, Гунъи Сяо, к своему изумлению, заметил, что Шэнь Цинцю не спускает с этой простёртой на земле уродливой твари прямо-таки любящего взгляда – выходит, старейшина Шэнь, как и настоятели из монастыря Чжаохуа, исповедует милосердие по отношению ко всем живым существам. Откуда ему было знать, что Шэнь Цинцю с той же силой притягивали такие вот неопознанные монстры, с какой типичных завсегдатаев Чжундяна – состязающиеся в красоте нефритовые сестрички.
Но никто из покидающих пещеру не заметил, что мучительные спазмы человека-змея прекратились – теперь он лишь слегка дрожал. Его деформированное тело украдкой прижалось к нежному ростку гриба бессмертия, а сияющие глаза будто принадлежали совсем иному существу: они светились во тьме пещеры, словно два факела.
На выезде из леса Байлу Гунъи Сяо принялся уговаривать их посетить дворец Хуаньхуа, чтобы как подобает уведомить старого главу Дворца о их визите, однако Шэнь Цинцю вывернулся:
– Вы уже столько для нас сделали, что, право, нам совестно обременять вас ещё сильнее.
ebooksa