Во главе кошмаров

– Элион?

Кожа на руках покрылась мурашками в ожидании ответа. Всё выпитое подступило к горлу.

– Нет, – хрипло ответила Элин сквозь рыдания. – И-и-иолай… и его… с-с-тража.

Я часто задышала, мне стало не хватать воздуха. Мейв и Аника разошлись в разные стороны: одна бросилась за водой, другая искала новую одежду в моих комодах.

– Кириа, – Элин резко села в кровати и схватила меня за запястье обеими руками, вцепилась, будто боялась, что я уйду. Её глаза болезненно покраснели, а щёки были обожжены солёными слезами. – Кириа, простите меня! Я правда никогда бы вас не предала! Он… он хотел всё о вас знать. Задавал… вопросы. Разные… я вначале и не заметила странности. О вашей силе, друзьях… Я прекратила отвечать, сообразив, что это не… просто интерес, – Элин лепетала сбивчиво и тихо. Мейв и Аника притихли, как и я, напряжённо прислушивались.

Элин пошлёпала рукой себя по груди, близко к ключице.

– Он предложил мне… плату. Сказал, что отдаст своё ожерелье… из артемзии. Тогда я вспомнила… про ваши рассказы о мире людей. Про обучение… мне так нравится язык и… на мгновение… подумала об этом. Но он хотел, чтобы я шпионила за вами! Клянусь, кириа, я бы никогда! Ни за какую артемзию. Клянусь!

Артемзия. Тот самый чёрный, переливающийся радугой металл. Самый дорогой в Палагеде. На ожерелье из него Элин спокойно могла бы оплатить обучение в университете Санкт-Данама и жить лет пять без нужды в дополнительном заработке.

Я не смогла скрыть гримасу, в груди сердце болезненно сжалось. Мне самой хотелось зарыдать, но жалость – последнее, что сейчас нужно Элин. При взгляде на моё лицо её нижняя губа вновь затряслась, новые слёзы собрались в глазах.

– Не знаю, как всё случилось. Это я виновата, – призналась Элин, её продолжало знобить, а лихорадочный румянец покрывал почти всё лицо. – Он начал приставать, а я не отказала. Мне хотелось. Он смеялся, спрашивая, согласна ли я. Говорил, что мне нравится, но, когда всё закончилось, я не хотела. Вспомнила, что не хотела и сперва… не понимаю, кириа. А потом стражники, я не сопротивлялась. Почему я не сопротивлялась? Хотела на всё сказать «нет», но каждый раз говорила «да». Я не… – Элин громко заплакала, запутавшись в своих воспоминаниях.

«Голод может быть разным. Жажда власти, денег, любви…»

Ощущение влияния Элиона накатило, словно это было вчера. Я помнила то чувство голода, желания, которое не могла осознать. Не могла определить, касался ли он пищи или физической близости.

– Я знаю, всё хорошо. Знаю, что ты бы никогда меня не предала, Элин. И ты этого не хотела, что бы этот подонок тебе ни говорил, ты этого не хотела, – я погладила её по голове, старалась скрыть гнев под натянутой улыбкой. – Он сделал это с тобой из-за отказа шпионить за мной?

Она опять закивала и стыдливо уронила голову на грудь. Теперь она тихо заплакала, а кровь на её платье и ногах привела меня в ужас. Голова гудела, будто чугунная.

– Всё хорошо, Элин. Сейчас ты отдохнёшь. Мейв и Аника о тебе позаботятся. Они мои друзья, поэтому тебе не о чем волноваться. Ещё я позову целителя, ладно? – Несмотря на ласковый тон на последней фразе, Элин испугано задрожала, и я снова принялась её успокаивать.

Как только она притихла, я вышла в коридор, и меня зашатало так, что я привалилась к стене. Дала себе пять секунд, а потом отыскала первую же служанку, приказала привести в мою спальню целителя-женщину и найти среди прислуги двух ближайших подруг Элин. Та убежала выполнять поручения после предупреждения, чтобы всё оставалось в тайне.

Я вернулась в комнату. Аника с искренним беспокойством хлопотала вокруг Элин, пока Мейв помогала, выполняя все указания сестры Иво. Если Аника тревожилась о моей служанке, то Мейв определённо переживала именно из-за Аники.

У меня гудело в голове из-за несобранной разгадки. Я по-прежнему не видела всю картину целиком.

– Я дала ей вина. Нашла у тебя на столе, – тихо предупредила Аника, отходя со мной в сторону. – Судя по рассказу, он использовал на ней своё влияние.

– Ты знала, что это произойдёт, верно? Откуда?