– Давайте про столицу пока не будем. Про Елену нашу пока поговорим, – остановил увлёкшегося Брехта Александр.
– Конечно, Александр Павлович. Елене нужна белковая диета и витамины.
– Что белковая? – все хором.
Блин блинский.
– Нужно мясо, орехи грецкие, вообще орехов побольше, любых. Мясом-то я их там обеспечу, а вот грецкие орехи и ещё обязательно оливковое масло, вам проще добыть. В Бразилии есть орех макадамия. Его бы ещё как-то заказать. В Португалию может. Сыр нужен, но сыроварню я там уже построил. Да, и всё это нужно и вам, – Брехт помнил, что Елизавета, жена Александра, скромно сидящая сейчас в уголке рядом с креслом Елены, заболеет чахоткой и умрёт, почти сразу после Александра. Кстати в Таганроге, он окажется, потому что решит перевезти больную жену в Крым. Обустраивать будет там для неё Левадию, кажется.
– Хорошо, я сегодня же переговорю с графом Кочубеем. Достанем орехи. А графу Ливену дам команду добыть вам пласты соли. Пусть полк пошлёт. Так надёжней будет. – Александр обернулся к тому месту, где стояли до этого царедворцы. А там нет никого. – Сегодня же. Что-то ещё, Пётр Христианович?
– Нужен жир сурка. Клич бросить охотникам.
– Найдём. А вот по Крыму, там же надо и прислугу размещать.
– Конечно. И тут мне такая мысль пришла. Почему бы там не построить город больничный для страдающих от ту… чахотки. Белые дворцы из местного известняка, парки, много богатых людей захотят там детей или жён больных пристроить. Дорогу бы обустроить. По бокам в несколько рядов деревьями обсадить, чтобы пыли на ней меньше было. Больным-то людям пыль противопоказана.
– Пётр Христианович, вы с каждой минутой всё новые прожекты рождаете. Можно мне поручить вам один общий прожект по борьбе с чахоткой разработать, вот со всеми этими советами, что вы нам дали, – опять задрал носик император.
– Как прикажете, Го… Александр Павлович. Буду рад послужить вам и Отечеству.
– Отрадно. Давайте пока на этом закончим. Вы, Пётр Христианович со своей стороны готовьте переезд Леночки, а мы начнём со своей. Время, я понимаю, дорого.
– А я? – пискнул неожиданно немецкий принц Фридрих Людвиг Мекленбург-Шверинский, муж Елены.
Событие двадцать третье
Брехт уже щёлкнул каблуками деревянными и стал разворачиваться, когда вспомнил о том, зачем ломился в Кремль. Не-не. Туберкулёз туберкулёзом, а политика важней в разы.
– Ваше Императорское Величество!
– Я же просил, Пётр Христианович.
– Нет, я сейчас как должностное лицо к вам обращаюсь.