Камень тускло мерцал в неровном свете теплых языков пламени – его грани переливались тусклыми багровыми искрами, а где-то в глубине тлел недобрый черный огонек.
– Это камень из города Тени? – Ган не выглядел удивленным. Совсем.
– Угу. – Кая сунула камень обратно в карман. Его тяжесть, ставшая привычной, успокаивала.
– Не хочешь ничего объяснить? – Ган продолжал выглядеть обманчиво спокойным, но она уловила стальную нотку в его голосе.
– Лидия сказала, что этот камень нельзя трогать, потому что, если тронешь – умрешь, – выдавила она, сдавшись и снова уставившись на огонь.
– Ну, это, конечно, все объясняет, – пробормотал Ган.
Артем молчал.
– Я не верила им ни минуты, – добавила она, чувствуя, как горят щеки. Это нельзя было списать на близость костра – жалкий огонек едва тлел. – Я подумала: они увидят пропажу и поймут, что их дурят… Вот и все.
– Что ж, – Ган тяжело поднялся с расстеленной у костра пенки, – видимо, стоит порадоваться, что хоть в этом они действительно ошибались.
– Подождите. – Артем смотрел на Каю растерянно, но она увидела, что в его глазах нет ни обиды, ни гнева – неожиданно ей стало легче, как будто его осуждения за безрассудный поступок она боялась больше всего. – Я все еще не понимаю, почему эта штука не убила нас и не забрала камень.
Ган пожал плечами:
– Кто ее знает. Может, боится ненароком повредить свою игрушку?
– Нет, он защитил нас… – пробормотал Артем и вопросительно посмотрел на Каю. – Так ведь?
– Чушь, – небрежно отозвался Ган, вытирая лезвие ножа об штаны и опуская его в ножны на поясе. – Что нам мог сделать тот, из прорехи… Кем бы он ни был? Он был один, а нас трое.
– Не уверен, что ту черную штуковину можно судить человеческой меркой, – тихо произнес Артем, но ему никто не ответил.
– Не имеет значения, – сказал Ган тоном человека, который давно принял решение. – Сделаем, зачем пришли. И перед тем, как вернуться домой, избавимся от камня. Если он нужен ему – пусть забирает. Нельзя тащить его к людям.
– Почему тогда не оставить камень здесь, в пустоши?
Кая молчала. Они обсуждали участь камня без нее, а она чувствовала себя слишком виноватой, чтобы сопротивляться. Кая видела холодок во взгляде Гана и прекрасно понимала его чувства. Из-за ее безрассудства в опасности были все, а Кая даже не могла толком объяснить, что именно ею руководило. Действительно ли план пришел ей в голову уже тогда или она додумала его позже – пытаясь найти оправдание идиотскому поступку?
– Ты тоже думаешь, что он защищал нас, – Артем не спрашивал, а утверждал, и Ган сердито мотнул головой.
– Нет. Я не думаю, что огромной чешуйчатой твари есть дело до нашей безопасности. Но я видел то же, что и ты: она уничтожила существо из прорехи. В чем бы ни было дело…