– Грубая деревенщина, не из наших краев.
– Она грамотная?
– Очень сомневаюсь.
– Хорошо, спасибо.
Ёган, слуга барона, с достоинством поклонился и вышел. Ёган, слуга солдата, произнес:
– Да-а, неплохо живут господа. Такая кровать поболе телеги стоит, и пол, – он постучал каблуком сапога по деревянному полу, – пол очень добрый. – Он огляделся. – А на чем же я буду спать? В харчевне-то хоть лавка была.
– Найдешь себе тюфяк, – сказал солдат, – на полу положишь.
– На полу? С такими-то сквозняками? Могу и не проснуться.
– Придумаешь что-нибудь или в людскую пойдешь.
– Тогда, конечно, придумаю, в людскую-то мне идти нет желания, – заметил Ёган.
– Иди ешь, – сказал Волков. – Потом перевезешь сюда вещи и лошадей перегонишь. И займись ими, сегодня я уже никуда не поеду.
– Да, господин, все сделаю.
Глава седьмая
Воинство барона собралось во дворе замка, недалеко от ворот: сержант и девять его стражников молча стояли, стараясь выглядеть молодцевато, пока солдат внимательно и придирчиво осматривал их. Ничего удивительного Волков не увидел. Трижды засаленные и замызганные стеганки – гамбезоны, старые сапоги, пара нечищеных шлемов. Он вытащил у одного из них из ножен фальшион со скосом обуха. Удобное, страшное оружие, если оно не тупое, а этот был не только туп, а еще и крив. Когда-то погнутый, потом был выпрямлен – возможно, обычным булыжником с дороги. Не говоря ни слова, Волков бросил оружие на землю, пошел дальше, рассматривал, трогал. У одного из стражников взял копье, осмотрел его. На кривоватой, дурно струганной палке торчал ржавый, тупой, плохо закрепленный наконечник. Волков потряс древко, наконечник заметно болтался.
Солдат вернул копье, подошел к сержанту и негромко спросил:
– Расскажи мне, кто назначил тебя сержантом?
– Барон, – буркнул сержант. Он все прекрасно понимал.
– А за что?
– Было за что.
– Может, ты мясо хорошо жарил на углях?