– Конечно, – фыркнул тот с презрением. – Это не рана, это царапина.
Рана была пустяковой лишь на первый взгляд. Кровь из нее текла вполне себе бодро, и Волков знал, что уже через две-три минуты парень будет останавливаться, чтобы перевести дух, просто отдышаться. И чем больше крови будет утекать в сапог, тем дольше будут перерывы.
– Фон Тиллер, давайте остановимся, – предложил Волков. – И будем считать, что поединок закончился без победителя.
– Черта с два! – запальчиво крикнул мальчишка. – Поднимайте меч!
И он снова кинулся в атаку, но солдату это все уже надоело. Он парировал удар и снова сделал выпад. Правда, теперь он не колол, а рубанул наотмашь и самым кончиком меча достал противника, рассек ему правую ляжку, и на этот раз крови было намного больше.
– А-а-а! – заорал фон Тиллер и повалился на брусчатку двора, со звоном роняя меч.
– Он что, убил его?! – раздался звонкий испуганный голос.
Дружки кинулись к фон Тиллеру.
– Он, что, зарубил его до смерти?! – не унимался мальчишка.
– О, мой бог, сколько крови.
– Он убил его?
– Отто, да заткнитесь вы, ради всего святого, иначе я вас сам зарублю.
– Господа, я умираю, да? – От боли фон Тиллер начал стонать. – А-а, дьявол, как больно. Сколько крови!
– Господа, – рявкнул Волков, – расступитесь.
Те расступились, давая ему подойти.
– Огонь мне, свет! – крикнул он, опускаясь на колено перед раненым.
Тут же подбежали люди с факелами, а фон Тиллер продолжал громко стонать, пока Волков осматривал рану.
– Прекратите стонать, – сурово произнес солдат. – Эти раны того не стоят. Здесь женщины и челядь, они смотрят на вас; ничего страшного в ваших ранениях нет, но зашить придется. Ни кость, ни вена не задеты. Монахи вас заштопают, монастырь рядом. Я перетяну вам ногу, и кровь остановится. – Он крикнул, обращаясь к прислуге: – Эй, подайте мне веревку и маленькую палку!
Все было быстро принесено, и он перетянул бедро выше раны. Юнцы собрались, посадили в седло фон Тиллера и, стараясь не глядеть на Волкова, уехали. Воины-усачи закрыли за ними ворота. Все восхищались солдатом, но в восхищениях он особо не нуждался и просто ушел в свои покои. Госпожа Анна ждала его там. Она благоговейно помогла снять ему доспех и сапоги и смотрела на него с восхищением. Солдат даже стал смущаться, а она молчала.
«Уж лучше сказала бы что-нибудь, чем вот так», – думал Волков, ложась в кровать. И тогда она легла рядом, навалилась ему на больную левую руку и с жаром заговорила:
ebooksa