Нечто из Рютте

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да, экселенс.

– Найди мне его, и получишь награду.

– Я сделаю все, что смогу, экселенс, – пообещал Фриц Ламме и добавил, уже обращаясь к сержанту: – Я с тобой за трактирщиком поеду.

– Поехали, – ответил тот.

Солдат не мог поверить своим ушам, когда Сыч сказал ему, что трактирщик отбыл.

– Холопы говорят, что начал собираться с вечера, – говорил Сыч. – Жену и детей усадил в первую телегу, когда еще не стемнело. Думаю, когда мы брали кривобокого, выводок его уже отъехал.

– А сам?

– А сам еще был в трактире, деньгу с постояльцев за ночевку собирал.

Сначала солдат подумал, что трактирщика кто-то предупредил, но потом вспомнил, что подходил срок, к которому Авенир бен Азар обещал ему собрать денег.

– Вот крыса, – усмехнулся солдат. – Обманул, значит. А ну-ка, проедемся до трактира. Ёган, коня седлай.

Он не спал всю ночь. Раньше такое с ним часто случалось, а теперь уже не получалось, как раньше. Не доехали они до трактира, как солдату стало плохо. Слабость навалилась как-то сразу, аж повод из рук выпал, а ногу крутило, не готов он был еще в седле ездить.

– Что-то вы бледный, экселенц, – заметил Сыч.

– Да домой ему надо, – с заметным раздражением сказал Ёган. – Он неделю в беспамятстве валялся. Похудел – кожа да кости. А вы его все таскаете да таскаете.

– Да мы не таскаем, – сказал сержант. – Что ж мы, не понимаем, что ли? Господин, вы бы домой ехали, угробитесь вы так.

– А ты, балда, куда смотришь? – сказал Сыч Ёгану. – Господину покой нужен.

– Так он разве слушает? – продолжал Ёган. – Глаза свои злобные вылупит и скакать, и скакать. Ему всегда куда-то надо. Хоть ночь, хоть дождь – все равно куда-то скачет. Какое же тут здоровье будет.

Волков хотел было одернуть зарвавшегося слугу, да сил ругаться не было. Они развернулись к замку, и тут через лужи к ним подбежал Ипполит. Монах был рад видеть Волкова.

– Здравствуйте, господин! Что ж вы из монастыря сбежали? Наверное, выздоровели.

– Да уж выздоровел, еле жив твой коннетабль, – заметил Ёган.

А за ним подъехал и управляющий Крутец, низко кланялся.