– Вот как. Кто же интересует?
– Корадела. Её планы. Отец. Кьертания. Проблемы экспорта препаратов…
– Как славно, – сказал Биркер, и Омилии снова послышались новые нотки в его голосе, – что всё это начало интересовать тебя, пресветлая сестра. Прежде мне не казалось, что Кьертания и её проблемы тебя особенно заботят.
– О чём ты говоришь? – Но уже через мгновение Омилия увидела в его серых глазах знакомые огоньки и с облегчением поняла: он над ней смеётся.
– Ну тебя, – буркнула она, шлёпая его по руке – совсем слегка, потому что с детства помнила, что с Биркером нужно быть осторожной. Однажды она разозлилась на него невесть за что – тогда они оба были детьми – и неудачно толкнула его кресло так, что оно перевернулось. После этого Биркер несколько дней провёл в постели, и она просиживала рядом часы, с карманами, набитыми лакомствами, обуреваемая виной и ужасом. Она боялась, что брат умрёт из-за неё: его кожа была такой белой и тонкой, казалось, острые скулы могли прорвать её в любой момент, а необыкновенные глаза посветлели сильнее прежнего, и на самом дне радужки, похожей на чистые холодные озёра, плавала боль.
«Брось, – говорил он тогда, криво улыбаясь и откусывая от печенья, просто чтобы её не обижать, – ты что, плакать собралась, Мил? Ну и ну. Поваляюсь в постели ещё денёк, что с того. Можно подумать, мне это впервой».
Ему было не впервой. Существенная часть детства Биркера прошла в постели, под присмотром лучших умов Кьертании. Многие пытались понять, как помочь отпрыску Химмельнов, чей организм не желал принимать препараты, которые могли бы вернуть подвижность его ногам.
То, что решение так и не было найдено, стоило ему не только подвижности руки – но ещё и статуса наследника.
С детства Омилия терзалась виной перед братом – и, конечно, Биркер знал это и не стал бы упрекать её в чём-то подобном сейчас.
– Я люблю тебя, сестрёнка, – вдруг мягко сказал он, словно откликаясь на её мысли, и, поймав её пальцы здоровой рукой, сжал. – Ты не забывай об этом. И приходи ко мне чаще, хорошо?
Омилия прижалась к его коленям лбом, вдыхая его запах – библиотечный, парковый, привычный запах Бирка. Она едва не заговорила с ним о «Тени за троном», тронутая его добрыми словами, но в последний момент передумала.
Почему? Да, ей не хотелось портить этот миг близости – то, к чему она рада была вернуться.
Но дело было не только в этом. Что-то было не так – она не знала, что именно, но чувствовала это.
Прижимаясь к коленям брата, чувствуя, как тонкие пальцы перебирают её волосы, Омилия старалась не думать о том, как и почему вышло так, что теперь она от него что-то скрывает.
Сорта. Другая охота
Стром наблюдал за тем, как я собираю сумку, делая вид, что очень увлечён чтением сборника рагадской поэзии, но то и дело отвлекаясь на то, чтобы дать мне очередной совет по поводу карты поместья Ассели или того, как обычно проходили тамошние охоты и званые вечера.
– Адела Ассели редко участвует. Но к тебе, может, выйдет. Она же так любит препараторов. – Стром всегда говорил о благородной динне, лезущей в наши дела, с пренебрежением… Хотя, то и дело пытаясь отстаивать права препараторов на заседаниях совета, она, должно быть, видела себя нашей защитницей.
– Стоит взять с собой что-то удобное. Охота с диннами – то ещё удовольствие. Будешь несколько часов продираться через кусты в лесу, промочишь ноги и проклянёшь всё на свете… И всё ради чего? Ради того, чтобы завалить оленя или лису. Потом все будут надираться и радоваться так, как будто совершили подвиг.
– Спасибо за предупреждение, видимо, стоит прихватить снисс. Но вообще я люблю лес.
– Не стоит тебе налегать на снисс, – пробормотал он, переворачивая страницу. – Ты очень молода, но эликсиры и для тебя не проходят бесследно. А от снисса вдогонку здоровее не становишься.
ebooksa