— То есть… ты хочешь отправить сенсею… любовное послание? — уточняю я, осторожно подбирая слова. — Я правильно поняла?
Куколка наконец-то берет банку с сидром. Подносит ко рту. И, уже не в силах сдержаться, за один присест выхлебывает все до дна. Приглядевшись, я различаю легкий пушок вокруг ее губ. Когда она заговаривает вновь, до меня доносится сладкий аромат мандаринов.
— Если напишу я, он догадается, что написал ребенок. И не поймет, что я чувствую на самом деле! Вот бабуля мне и сказала. Что здесь живет еще одна бабушка, которая всегда все напишет как надо…
Слово «бабушка» громыхнуло эхом в моих ушах. Значит, эта малявочка ищет
— …И что благодаря ей у бабули когда-то возникла небесная связь с дедулей. Пожалуйста, напишите!
Выкрикнув это, она низко кланяется. Того и гляди вот-вот бухнется передо мной на колени.
Что ей ответить — я навскидку сообразить не могу.
— Даже не знаю… — честно говорю я. — Может, дашь мне время подумать?
Принять подобный заказ — дело рискованное. Судя по виду, сейчас эта Куколка классе в пятом или шестом. Еще не взрослая женщина, но уже и не наивное дитя. И если из-за того, что такая пигалица пишет любовные письма собственному учителю, начнутся какие-нибудь неприятности…
Решиться на это сразу я не могу. А значит, и не должна ничего обещать впопыхах…
— Спасибо за сидр! — выкрикивает она вдруг. И, резко вскочив, вылетает из магазинчика.
Я долго гляжу в окно, провожая взглядом ее улепетывающую фигурку. А летнее солнце затапливает всю нашу улочку сплошными оранжевыми оттенками.
Мадам Кефир явилась уже на закате.
Заперев магазин, я сидела на веранде у госпожи Барбары, которая позвала меня на охлажденную со́бу[37]. Заходить к ней вечером мне доводилось редко, но на этот раз у нее, похоже, отменилось очередное свидание, «взамен» которого она и решила позвать меня. Услыхав чей-то голос со стороны «Канцтоваров Цубаки», я выглянула наружу и меж веток камелии различила миниатюрную женскую фигурку.
На пришедшей была форма для гольфа, и о том, что это Мадам Кефир, я догадалась по ее носочкам — темно-синим в белый горошек. «Как же она играет в гольф? Или нога уже не болит?» — удивилась я, но решила не спрашивать.
— Добрый вечер! — сказала я, подходя к Мадам Кефир со спины. Вздрогнув от удивления, она обернулась. На обочине, в трех шагах от нее, громоздился ярко-красный BMW. Видимо, от солнцезащитного крема ее лицо белело в надвигавшихся сумерках, будто лишенное всякого тела.
— Я проезжала мимо, — сообщила Мадам Кефир. — Но готова оплатить выполненный заказ. Мы могли бы сейчас рассчитаться?
Что ж, подумала я. Магазин, конечно, уже закрыт. Но не прогонять же клиента, заглянувшего сюда специально, да еще с такой целью!
Заскочив в дом с черного хода, я отперла входную дверь изнутри и с поклоном пригласила Мадам Кефир к прилавку.
— Очень вам признательна! — сказала она, входя. — Вы меня просто спасли. Госпожа Сунада специально звонила, чтобы поблагодарить. Сказала: «Какое тонкое, душевное послание!» И даже расплакалась! — с гордостью подчеркнула Мадам Кефир.