– Далеко до Соколиных барханов?
– Полдня пути.
– Полдня?! – возопил Малыш Бес, подскочив на месте, как ужаленный.
– В таком случае, – в разговор вступил Жрец, – если смотреть правде в лицо: выжить без воды представляется мне весьма сложным.
– Твоя правда мне вовсе не нравится, – проворчал Памеджаи. – Лучше было бы умереть в сражении, чем испечься заживо под этим невыносимым солнцем!
– Нужно идти, – жёстко сказал Ренси, прервав все разговоры, и зашагал следом за Кочевником.
Беглецы пустились в путь. Спустя какое-то время песок нагрелся настолько, что стал обжигать им ноги. Сверху на них лился нестерпимый солнечный зной; в рот, в нос, в глаза забивалась едкая пыль, а под ногами при каждом шаге осыпался раскалённый песок. Все плелись, увязая повыше щиколоток, а то и по колено. Красная Гора совсем скрылась из виду, и даже если бы кому-то захотелось вернуться, ему не удалось бы уже попасть обратно.
– Жарко! – пожаловался Малыш Бес, который шёл рядом с кушитом, уцепившись за его руку.
– Ведь всё время так не будет, – попытался подбодрить его Памеджаи.
– Будет ещё хуже, – сказал Жрец. – Неподходящий сегодня день для побега. Ещё вчера перед закатом насекомые, за которыми я наблюдал, проявляли необычное беспокойство, а потом впали в оцепенение. И это их состояние, и эта невыносимая жара предвещают ураган.
– А ты предпочёл бы остаться в Красной Горе из страха перед зноем и бурей? – спросил его Памеджаи.
– Там была вода, там была пища… – Ассириец вздохнул. – В пустыне же мы пропадём. Меня уже начинает мучить голод… Я уж не говорю о жажде…
– Эй, ты, там! – крикнул Ренси, обращаясь к Кочевнику. – Скоро ли мы доберёмся до твоих?
Кочевник даже не оглянулся. Он брёл по песку, опустив голову, и разглядывал на нём следы, над которыми время от времени кружили завитки жёлтой пыли.
А на небе по-прежнему пылало солнце, грозное солнце пустыни, каждый луч которого слепил и жалил. Жажда иссушала горло; воздух, сухой и горячий, обжигал гортань и лёгкие, вызывал кашель. У Ренси шумело в голове и чёрные пятна кружились перед глазами; карликом овладевал сон; кушит падал от усталости; у ассирийца распухли язык и губы.
Кочевник, более других приспособленный к пустыне, услыша конский храп, свернул в сторону и увидел в тени, отбрасываемой барханом, людей в чёрном. Это были люди пустыни.
Человек пятьдесят сидели, поджав под себя ноги, вокруг высокого старца, белого, как лебедь, в белой одежде и с белой бородой. Очевидно, это был вождь племени. Увидев пятерых мужчин, пришедших со стороны Красной Горы, все, кроме старца, вскочили на ноги. Всколыхнулся лес луков.
Вскрикнув от страха, Малыш Бес упал на песок и уткнулся в него лицом. Памеджаи напрягся из последних сил, готовясь к схватке; Ренси нащупал рукоять ножа под схенти, ассириец встал рядом с ним – плечо к плечу. Их тут же окружили ощетинившиеся стрелами суровые люди, луки были нацелены в грудь и шею.
– Не двигайтесь! – поспешно предупредил их Кочевник. И сам упал ниц и, как червь, ползком добрался до старца.
Так, не поднимая головы, он заговорил со своим вождём на незнакомом языке. Старец оставил его лежать неподвижно, а сам смотрел перед собой величавым взглядом. Даже Нехо, подумал Ренси, во всей своей надменности, и тот не имел более важного, недоступного вида, чем этот повелитель пустыни.
ebooksa