– Нет, нет, нет, – вторил Ренси в такт ударам своего молотка. – Я не хочу его бессмертия! Я не хочу, чтобы потомки египтян вспоминали его имя! Не хочу, чтобы оно пережило века!
Он всё сильнее, всё неистовее колотил своим молотком до тех пор, пока на почти готовом рельефе не появилась трещина, расколовшая лицо Нехо на две половины.
Неизвестно, какое наказание последовало бы за этим поступком Ренси и долго ли продолжалось это беспросветное существование, если бы не новая беда, обрушившаяся на всех египтян.
– Горе всем нам, великое горе! Фивы разрушены, армия разбита! Фараон бежал из страны! О горе нашей многострадальной Та Кемет! – кричал, заламывая худые старческие руки, начальник экспедиции Джутинехет.
Каторжники давно его не видели, а некоторые даже были уверены, что он умер. Все в каменоломне привыкли к тому, что Хети пользуется безграничной властью и что в Красной Горе нет и быть не может кого-то другого, равного ему по положению. Таких, как Ренси, который понимал, что Джутинехет просто не желает обременять свою старость непосильными заботами, среди каторжан было мало. Ренси был уверен, что начальник экспедиции с первых дней безропотно уступил место хозяина Красной Горы напористому и более молодому Хети.
Никто не знал, когда в Красную Гору прибыл гонец из Фив и какие ещё вести он привёз. Вероятнее всего, не узнали бы и о войне, если бы Джутинехет сумел сдержать свою скорбь. Нарушив приказ Хети, который осознавал угрозу сложившейся обстановки для поддержания порядка в Красной Горе, старик бежал по каменоломне с воплями и безудержным плачем.
Хотя большинство каторжан были родом из Нижнего Египта и о столице царства знали исключительно понаслышке, каждый хорошо представлял, что этот город расположен далеко в глубине страны. И вот он в руках врага… Это было тем более страшно, что из города бежал фараон, что владыка Обеих Земель, богопомазанный сын Амона-Ра, бросил свой народ, уже дважды обманув его надежды на победу. Теперь каторжников мучил один вопрос: что же будет дальше? Неужели им до самой смерти суждено оставаться в этой проклятой каменоломне рабами: сначала своих господ, а потом и чужеземных? А в том, что ассирийцы, прибрав к своим рукам дворцы египетской знати, вскоре доберутся и до её богатств в недрах земли, никто из них не сомневался…
Тревога за судьбу Мерет, которая, как он помнил, надеялась на нерушимость Фив, беспрестанно давила на Ренси, усиливая в нём чувство отчаяния и безысходности. Хотелось, чтобы кто-то хотя бы смелым словом нарушил цепенящую скорбь воплей Джутинехета и опроверг эту страшную весть. Ренси снова думал о побеге, но оттого, что все его планы были один фантастичней другого, чувствовал их нереальность.
– Египтянин! – приглушённый голос вывел задумавшегося Ренси из забытья: это Кочевник, который был по-прежнему рядом, пытался привлечь его внимание. – Скажи, Египтянин, ты мне доверяешь?
При этих словах он впился в Ренси блестящими тёмными глазами.
– Мы с тобой работаем вместе, и всё, что я о тебе знаю, это то, что ты хороший помощник, – уклончиво ответил Ренси.
Широкая ладонь Кочевника дружески легла на его плечо.
– А вот я тебе доверяю! Ты меня многому здесь учил, а я за тобой всё это время внимательно наблюдал. Я знаю, ты по-прежнему хочешь вырваться из Красной Горы. Я тоже мечтаю об этом. И потому предлагаю тебе бежать вместе.
– Замечательное предложение, – Ренси грустно усмехнулся. – Только как его осуществить?
Кочевник придвинулся к нему ещё ближе.
– Мы, кочевники Великой пустыни, знаем здесь всё. Каждый камень, каждую былинку. Знаем, о чём поют птицы, слышим, как бежит по песку тарантул, как текут подземные родники и где они прорываются наружу. Ты можешь смело доверить нам свою жизнь. Мои родичи подойдут ночью к каменоломне, и тихонько накроют стражников рукою, возьмут их, как дети берут птенцов из гнезда. Мы с тобой вместе сбежим из Красной Горы и растворимся в вечных песках, как если бы нас здесь никогда не было. Ты согласен?
– Конечно, согласен, – ответил Ренси, не раздумывая ни мгновения.
– Они будут здесь, когда Великую пустыню окутает ночная мгла, – шёпотом сказал Кочевник.
– Этой ночью? – удивился Ренси, и сердце у него забилось гулко и часто.
Кочевник накрыл ему рот ладонью.
ebooksa