Когда Гаскон покинул “кухню”, я только нахмурилась. Но когда мальчишка рванул к Катарине с диковатым взглядом и едва ли не капающими слюнями, волосы на моей голове зашевелились.
– Ты пришла! – жарко воскликнул Гаскон, пытаясь вырвать из рук Катарины поднос. – Отдай, тяжело ведь.
– Я сама донесу, – девушка сердито дернула плечом. Взглядом не удостоила – смотрела неотрывно на Роберта.
– Я волновался, думал, не увижу тебя, – Гаскон по пятам шел за ней.
Уже и Роберт обратил внимание на странное поведение обычно собранного паренька, да и остальные зашушукались. А Лелька отодвинула от себя Пипиту и хватала ртом воздух, как рыба на берегу.
– Ты и на моего жениха позарилась, овца?!
Я вздрогнула. Да и, наверное, не только я. Лелька быстрым шагом пересекла поляну, со всего маху ударила кулаком снизу по подносу, и тот выскочил из рук Катарины под ее визг.
– Да сдался мне твой сопляк! – рявкнула девушка, со слезами наблюдая, как из разбитого кувшина вытекает и впитывается в землю рубиновая жидкость.
– Катарина! – Гаскон словно и не слышал, как именно его назвали. Он ни на что не обращал внимания, суетился вокруг местной бесплатной путаны, да собирал осколки, складывая их на поднос. – Не поранилась? Ты плачешь? Хочешь, сходим за вином вместе?
– Придурок, что ли? – зашипела на него Лелька. – Иди к огню, быстро!
– Ты мне не указывай! – взвился он.
Даже дети высунули головы из своего укрытия. Больше тридцати пар глаз наблюдали за происходящим. Никто не осознавал, что приключилось у ребят, кроме меня. Катарина, гадина, все же успела опоить приворотным зельем, вот только не свою намеченную жертву, а случайную.
Я крепко сжала пузырек в кармане. Плеснула в кружку ягодный чай, быстро капнула в него пять капель зелья и бросилась к костру. Встала рядом с Робертом, нервно улыбнулась ему и принялась ждать, когда униженный и оскорбленный Гаскон вспомнит, что в его обязанности входило следить за мясом.
Он не вспомнил. Более того – вовсе не унизился и не оскорбился. Наверное, даже если бы Катарина ударила паренька, он бы только с улыбкой потер пострадавшую часть тела.
– Я приготовил тебе мягкое место, – Гаскон пытался за руку отвести Катарину к пушистому одеялу с подушкой. – Тебе будет тепло, не простудишься.
Бард с Михеем наконец тоже оторвались от разговора и наблюдали за всем с открытыми ртами. Михей, впрочем, в ту же минуту бросился ко мне.
– Аленка, а что это с ним? Не ударился нигде?
– Не ударился, – сквозь зубы прошептала я, чтобы Роберт не услышал. – Он приворожен… случайно.
– Ты, что ль?!..
– Нет, тихо! Молчи! Я сама разберусь.