Аня из Инглсайда

— Меня не интересуют секреты таких маленьких девочек, как ты, — заявила Дови.

Какое оскорбление! Нэн считала, что ее маленькие секреты прелестны — и та цветущая дикая вишня, которую она нашла в еловом лесочке за сараем, где мистер Тейлор складывает сено, и придуманная ею крошечная белая фея, что спит на плавающем листе лилии на краю болота, и ее мечты о вплывающей в гавань лодке которую тянут лебеди, прикованные к ней серебряными цепями, и романтическая история, которую она начала сочинять, о прекрасной леди, живущей на старой ферме Мак-Алистеров. Все эти секреты казались Нэн чудными и полными волшебства, и, подумав, она, пожалуй, даже обрадовалась тому, что ей не придется открыть их Дови.

Но что же такое Дови знала о ней, Нэн, чего сама Нэн не знала? Этот вопрос изводил Нэн, как надоедливый комар.

На следующий день Дови снова заговорила об известной ей тайне.

— Я обдумала этот вопрос, Нэн. Возможно, тебе все-таки следует знать то, что знаю я, поскольку это касается тебя. Тетя Кейт, конечно же, имела в виду, что я не должна говорить это никому, кроме той, к кому это имеет непосредственное отношение. Слушай, если ты дашь мне твоего фарфорового оленя, я скажу тебе, что я о тебе знаю.

— Нет, Дови, оленя я дать тебе не могу. Сюзан подарила его мне на день рождения. Если бы я отдала его, это бы ее ужасно обидело.

— Прекрасно. Если тебе больше хочется иметь этого дурацкого оленя, чем обладать важными сведениями, можешь оставить его себе. Мне все равно. Я предпочту сохранить свою тайну. Мне всегда приятно знать то, чего другие девочки не знают. Это делает меня такой значительной. Я буду смотреть на тебя в следующее воскресенье в церкви и думать про себя: "Если бы ты только знала, что я знаю про тебя, Нэн Блайт!" Это будет забавно.

— То, что ты знаешь обо мне, хорошее? — спросила Нэн.

— О, это очень романтично… что-то вроде того, что читаешь иногда в книжках. Но неважно. Тебе это не интересно, а я знаю то, что я знаю.

К этому времени Нэн уже почти сходила с ума от любопытства. Не стоит и жить, если она не сможет выяснить, что же такое таинственное и романтическое знает Дови. Внезапно в голову ей пришла идея.

— Дови, я не могу отдать тебе моего оленя, но, если ты скажешь мне, что ты знаешь обо мне, я отдам тебе мой красный зонтик.

Крыжовенные глаза Дови блеснули интересом. Зонтик давно был предметом ее зависти.

— Новый красный зонтик, который твоя мать привезла тебе из города на прошлой неделе? — уточнила она деловито.

Нэн кивнула. Сердце ее забилось. Неужели, ах неужели Дови все же откроет ей тайну?

— А мать тебе позволит? — спросила Дови.

Нэн кивнула во второй раз, но уже не так решительно. Она была далеко не уверена, что ей позволят отдать зонтик. Дови почувствовала это.

— Тебе придется принести зонтик сюда, — сказала она твердо. — Будет зонтик — будет секрет.

— Я принесу его завтра, — торопливо пообещала Нэн. Она должна узнать, что Дови знает о ней, — должна, и все тут.

— Но я еще подумаю, — добавила Дови. — Так что не очень надейся. Возможно, я все-таки ничего тебе не скажу. Ты слишком мала… Я и так часто говорила тебе больше, чем следовало.

— Сегодня я старше, чем была вчера, — выставила в качестве довода Нэн. — Ну, Дови, не будь мелочной!