Вероятно, миссис Томас можно простить за то, что она не нашла это сообщение исключительно ясным и понятным.
— Да ты, видать, не в себе! — воскликнула она. — Что, скажи на милость, ты имеешь в виду?
Нэн вскинула голову. Худшее было теперь позади.
— Я хочу сказать, что я и Касси родились в одну ночь и… и… нянька подменила нас, потому что была зла на маму, и… и… Касси должна жить в Инглсайде… и иметь преимущества.
Это последнее выражение она когда-то слышала от учительницы воскресной школы и теперь сочла, что оно поможет с достоинством завершить очень нескладную речь.
Миссис Томас в изумлении уставилась на нее.
— Я сошла с ума или ты? То, что ты говоришь, лишено всякого смысла. Да кто тебе сказал такой вздор?
— Дови Джонсон.
Миссис Томас слегка откинула назад свою всклокоченную голову и рассмеялась. Она, возможно, была не очень чистой и не очень опрятной, но смех у нее был очаровательный.
— Ну конечно! Я могла бы сама догадаться. Я все лето стирала у ее тетки, а эта девка — зелье! Думает, что это хорошая забава — дурачить людей! Ну, маленькая мисс — как тебя там? — тебе лучше не верить всему, что городит Дови, а то она заставит тебя поплясать.
— Вы хотите сказать, что все это неправда? — ахнула Нэн.
— Да конечно! Боже мой, ты, должно быть, совсем простушка, коли попалась на эту удочку. Касси наверняка на год старше тебя. Да кто ты хоть такая, скажи на милость?
— Я Нэн Блайт. — О как это прекрасно! Она действительно Нэн Блайт!
— Нэн Блайт! Из инглсайдских двойняшек! Да я помню ночь, когда ты родилась. Мне случилось забежать тогда в Инглсайд с каким-то поручением. Я тогда еще не была замужем за Шестипалым — жаль, что я вообще за него вышла, — а мать Касси была жива и здорова, и Касси уже начинала ходить. Ты похожа на мать твоего отца — она тоже была там в ту ночь. Как она гордилась своими внучками-двойняшками! И подумать только, что у тебя хватило ума поверить такой нелепой выдумке!
— Я привыкла верить людям, — сказала Нэн, поднимаясь со стула с некоторой величественностью в манерах, но слишком безумно счастливая, чтобы желать осадить миссис Шестипалую особенно резко.
— Ну, это привычка, от которой тебе лучше отучиться в этом мире, — цинично заметила миссис Томас. — И не водись с детьми, что любят дурачить людей. Садись, садись, детка. Ты не сможешь пойти домой, пока этот ливень не кончится. Льет как из ведра, и темно как в могиле. Ох, да она убежала… убежала!
Нэн уже скрылась за пеленой ливня. Ничто, кроме безумного восторга, порожденного заверениями миссис Томас, не могло бы дать ей силы для того, чтобы добежать до дома в такую бурю. Ветер хлестал ее, дождь лил на нее потоками; раскаты грома были ужасны — ей казалось, мир раскалывается на части. Только холодный голубоватый блеск вспыхивающих одна за другой молний освещал ей дорогу. Снова и снова она скользила и падала. Но наконец она, промокшая насквозь, шатаясь, вошла в переднюю Инглсайда.
Мама подбежала и схватила ее в объятия.
— Дорогая, как ты нас напугала! Где ты была?
— Надеюсь только, что Джем и Уолтер не простудятся насмерть под этим дождем, разыскивая тебя. — Голос Сюзан звучал резко после пережитого волнения.