Сто лет одиночества

22
18
20
22
24
26
28
30

Врач вышел на улицу с впечатлением, будто по жилам дона Сабаса циркулирует теперь крепкий бульон. Потом мысли его вернулись к листкам. Уже несколько дней подряд слухи о них доходили до его приемной. Сегодня, после визита к дону Сабасу, он вдруг осознал, что в последнюю неделю не слышал никаких других разговоров.

В течение следующего часа он побывал еще у нескольких больных, и все они говорили о листках. Он выслушивал это без комментариев, симулируя насмешливое безразличие, но на самом деле пытался как-то разобраться. Он уже подходил к своему дому, когда размышления его были прерваны падре Анхелем, выходившим из дома вдовы Монтьель.

– Как больные, доктор? — спросил его падре Анхель.

– Мои выздоравливают, — ответил врач. — А как ваши, падре?

Закусив губу, падре Анхель взял врача за локоть, и они пошли вместе через площадь.

– Почему вы меня об этом спрашиваете?

– Не знаю, — ответил доктор. — Я слышал, что среди ваших больных началась серьезная эпидемия.

Падре Анхель отвернулся — как показалось врачу, намеренно.

– Я только что говорил с вдовой Монтьель, — сказал он. — У бедной женщины сдали нервы.

– Или совесть, — предположил врач.

– Ее преследуют навязчивые мысли о смерти.

Хотя дома их были в противоположных концах городка, падре Анхель проводил доктора до самой приемной.

– Серьезно, падре, — снова заговорил врач, — что вы думаете об этих листках?

– А я о них не думаю, — сказал падре. — Но если вам обязательно надо знать мое мнение, то я бы сказал, что они плод зависти к образцовому городку.

– Таких диагнозов мы, врачи, не ставили даже в средневековье, — отозвался доктор Хиральдо.

Они стояли перед его домом. Медленно обмахиваясь веером, падре Анхель уже второй раз за этот день сказал, что не следует придавать событиям важность, которой у них нет. Доктора Хиральдо охватило глухое отчаяние.

– Откуда у вас такая уверенность, падре, что все написанное в листках — ложь?

– Я бы знал из исповедей.

Доктор холодно посмотрел ему в глаза.

– Значит, все гораздо серьезней, если даже вы ничего не знаете.