Смерть пахнет сандалом

Я велел ученику ждать меня на постоялом дворе, а сам ноги в руки и последовал за посыльным. Пройдя не через одну заставу, я наконец преклонил колени перед его превосходительством Юанем. К тому моменту я уже весь взмок и тяжело дышал. Отбивая звучные земные поклоны, я заметил на лице вельможи довольное выражение. Я знал, что за двадцать три года перед глазами Юаня промелькнуло, как в фонарике с лошадками, множество высокопоставленных чиновников и талантливых личностей, и он просто не мог упомнить такого малозначительного человека, как я. А вот я помнил его превосходительство Юаня очень хорошо. Двадцать три года назад Юань был еще лишь подававшим надежды безусым юношей и нередко выходил из ворот управы вслед за своим дядюшкой, Юань Баохэном, который служил заместителем министра наказаний. В свободное время его превосходительство Юань прибегал в восточный флигель, где жили палачи, и много болтал со мной. Да, сановник, поначалу вы проявляли большой интерес к мастерам нашего смертоносного ремесла и даже как-то сказали еще здравствовавшему тогда бабушке Юю:

– Бабушка, возьмите меня в ученики!

Бабушка Юй в страхе ответил:

– Вы, барич Юань, смеетесь над нами, недостойными!

А вы, сановник, тогда в полной серьезности заявили:

– Я не шучу! Великий муж, рожденный в смутное время, если не ухватывает печать чиновника, то берется за рукоятку меча!

– Бабушка Чжао, неплохо сработано! – перебил мои воспоминания голос уже достопочтенного Юаня. Его голос гудел, словно звучал изнутри колокола, и разносился до самых глубин души.

Я понимал, что моя работа в самом деле была сделана неплохо. Репутацию министерства наказаний я не подорвал. При великой династии Цин только я один и оставался, кто мог провести «тысячу усекновений» на подобном уровне. Но перед его превосходительством Юанем я не смел важничать. Хоть я – человек маленький, но отдавал себе отчет в том, какое положение при дворе занимал его превосходительство Юань, возглавляющий отборные войска великой династии Цин. А потому я скромно молвил:

– Сработано не очень хорошо, не оправдал надежды вашего превосходительства, уповаю на ваше великодушие, безмерное, как море.

– Твоя речь, бабушка Чжао, выдает в тебе человека начитанного.

– Что вы, ваше превосходительство, недостойный – полный неуч.

– Понятно, – усмехнулся его превосходительство Юань. В его устах вдруг зашелестел выговор выходца центрального Китая. Чиновник будто бы сбросил форменную одежду и надел вместо нее халат из холстины на вате: – Если пса десять лет в управе держать, то он тоже будет лаять по-книжному.

– Верно сказано, ваше превосходительство, недостойный и есть пес из управы министерства наказаний.

Юань жизнерадостно расхохотался, а потом сказал:

– Вот и славно, добрый молодец только и должен что самоуничижаться! Ты – пес из министерства наказаний, а я – пес имперского двора.

– Недостойный не смеет себя на одну доску с вашим превосходительством ставить… Вы – яшма, в золото оправленная, я – речной голыш…

– Чжао Цзя, ты помог мне совершить это большое дело, как мне отблагодарить тебя?

– Недостойный – пес, взращенный государством, а вы, ваше превосходительство, – сановник и опора государства. Недостойный обязан служить вам верой и правдой.

– Это ты правильно говоришь, но я хочу все же наградить тебя. – Юань бросил взгляд на свою свиту. – Выдать бабушке две сотни лянов серебра и проводить его в столицу!

Я бухнулся на колени и отбил его превосходительству Юаню звучный поклон.