– Тетушка, я пойду на операцию, хорошо? – сказала она, подойдя к тетушке.
– Я так и знала, что жена моего племянника человек понимающий! – улыбнулась та.
– Тетушка, я правда преклоняюсь перед тобой, – сказала моя жена. – Будь ты мужчиной, могла бы армиями командовать!
– Ты тоже, – отвечала тетушка. – Когда ты в тот год решительно расторгла брачный контракт с семьей Сяо, я и увидела в тебе великую женщину.
– Жэньмэй, – сказал я, – я был несправедлив к тебе.
– Дай глянуть на твою руку, Сяо Пао.
Я поднес руку к ее лицу, не понимая, что она такое задумала.
Схватив ее, она свирепо впилась в запястье.
Я руки не вырвал.
На запястье остались две глубокие полоски от зубов, выступила черная кровь.
Она сплюнула слюну и твердо заявила:
– Ты допустил, чтобы пролилась моя кровь, а я пустила немного твоей.
Я поднес ей другое запястье.
Она его оттолкнула:
– Не буду больше кусать! Псиной воняет!
Очнувшийся Сяо Шанчунь по-бабски хлопал ладонями по земле и голосил:
– Ван Жэньмэй, Вань Сяо Пао, вы должны мне за дерево возместить… возместить за мое дерево…
– Тьфу! Возместим, жди больше! – плюнула моя жена. – Твой сын меня за грудь лапал, в губы целовал! Это дерево, считай, плата за ущерб моей юности!
– Угу! Угу! Угу! – Это подростки из толпы криками и аплодисментами выразили восхищение ее эффектными словами.
– Жэньмэй! – задыхаясь от злости, воскликнул я.