– Времена уже иные, мальчик, девочка – какая разница? – с деланой беспечностью сказал я. – Через пару лет приедете ко мне в Пекин, устроим дочку в самую лучшую школу, дадим хорошее воспитание, будет незаурядной личностью. Одна хорошая дочка лучше десяти плохих сыновей!
– Сяо Пао…
– Ну что еще?
– Сяо Сячунь тогда меня полапал правда через одежду!
– Какая же ты смешная, – улыбнулся я. – Я уже забыл давно.
– Через толстую куртку на подкладке, а под курткой еще был свитер, а под свитером – рубашка, а под ней…
– Бюстгальтер, да?
– В тот день у меня бюстгальтер был постиран, под рубашкой была сорочка.
– Ладно, прекрати эти глупости.
– И поцеловал тогда неожиданно, с наскоку.
– Хорошо, поцеловал и поцеловал! Романтические отношения все-таки.
– Я не позволяла ему целовать себя. Он поцеловал, а я ему ногой заехала, так что он за низ живота схватился и на корточки присел.
– Силы небесные, бедолага Сяо Сячунь, – засмеялся я. – А когда я тебя потом целовал, что же ты меня не пнула?
– У него изо рта какой-то дрянью несло, а от тебя приятно пахло.
– Тебя послушать, так тебе судьбой было назначено стать моей женой.
– Сяо Пао, я правда страшно благодарна тебе.
– За что это?
– Даже не знаю.
– Ну вот и не надо про любовь, погоди, будет время, и скажешь.
Из операционной высунула голову тетушка и махнула Ван Жэньмэй: