Альтераты: миссия для усопших

Старик многозначительно хмыкнул, покосился на угощение:

– Мно-ого хочешь.

– Мне одной не справиться. Волот убил моих подруг, запер друзей, за мной по пятам идет.

Старик внимательно за ней следил. Взгляд искрился от невысказанных мыслей. Иногда, пряча их от собеседницы, он опускал взгляд.

– Прям сам Волот, – иронично уточнил он.

– Прям сам, – автоматически повторила Лерка и смутилась: а, вправду, с чего она взяла, что это именно он. Рагда назвала имя. Там, в Судном зале, был молодой человек, юноша почти. Гнался за ней по сумеречным коридорам иномирья – ледяной монстр с чёрной дырой вместо рта. – Хотя… Я не знаю.

– Дядь, ну, что ты её пытаешь, – помощь неожиданно пришла от притихшего мальчугана, что не решался подойти ближе, от того и вертелся у комода.

Старик зыркнул на него, будто огнём плеснул. Парень втянул в плечи тощую шею и сел на кровать.

– Понимаете, – Лерка осознавала, что все равно придется объясниться. – Я видела молодого парня, и чудище, кожа которого, будто чешуя, тонкими стеклянными пластинками покрыта, и монстра, выглядывающего из лужи… Не знаю, одно и то же это существо.

Старик ссутулился, отвернулся к окну.

– Молодым он прикидывается только. Он, почитай, постарше Первородной матери будет. Сила, что в Волоте таится, многие века земли эти в лед сковывала. Да, видать, уходит его время, вот и лютует Волот, – он задумался, посидел, уставившись в белую скатерть, потом повернулся к Лерке. При каждом его движении полынный аромат усиливался. – И чего ж Хранителю Чертога потребовалось от несмышлёныша?

Лерка облизала потрескавшиеся губы, автоматически отметив звание, каким старик отметил врага.

– Я – альтерат.

– Чегось? – вытаращил глаза старик, лоб наморщил. – Что за диво дивное, чудо юдное?

Ощущение нашкодившей школьницы усилилось. Только дополнилось неловкостью за невыученный урок.

– От латинского «altera», значит, иная, – промямлила она, повторяя недавнее объяснение Рагды, о своей догадке с нотами она не рискнула говорить. – Я вижу мёртвых…

Старик уважительно хмыкнул, протянул:

– М-м, вот оно что. В мои времена таких ягами звали. Потому как ты шагаешь из мира явного в мир кощий, в навь, то есть. И видишь ты, дурёха, не мёртвых, а усопших, – он осуждающе покачал головой. – Мёртвые – вон, травы после пожарищ. Оттого на таких местах и не строили больше в старину. А те, кого видишь – усопшие. Уснули они, понимаешь? В этом мире уснули, а в том – живут себе спокойнёхонько. Вот такие бедовые головы, как твоя, прикрывают. Надо будет, придет их час – проснутся.

Лерка улыбнулась:

– То есть как «яга»? Которая костяная нога? Костяная нога у меня где? – не выдержала, хохотнула.