И эта боль была не менее сладкой и невыносимой, как и твои последующие глубокие толчки. Вначале медленные, неспешные, словно пробующие на вкус новые ощущения и мою киску изнутри и из-за этого слишком гиперчувствительные. Ты выходил из меня почти полностью, временами даже совсем, чтобы опять провести головкой по зудящим лепесткам вульвы, массируя ею клитор до первых приливов похотливой дрожи и тут же взрывая мое перенапряженное тело резким ударом члена по тугим тискам моего истекающего влагалища.
Я уже ни хрена не соображала, это было попросту невозможно. Как и концентрироваться на полученном удовольствии и приближающемся новом оргазме. Оно само, или, вернее, ты, твои руки, твой звучный шепот и твой член управляли моими ощущениями. Мое тело больше мне не принадлежало. Оно реагировало только на твой голос, на твои прикосновения и твои глубокие, мягкие, жесткие и очень осязаемые проникновения в мою вагину (и последнее ты делал не только с помощью своего большого возбужденного фаллоса).
— …моя сучка снова хочет кончить? На этот раз на мой х*й?.. Сколько ты надеешься спустить на нем, думая, что я этого не замечу?
Я не знаю, как вообще возможно не кончить, когда ты одновременно трахаешь мне и мозг и мою киску. Когда твои пальцы натягивают на моей голове волосы до сладкой рези в корнях, твой жаркий баритон царапает и растирает кожу скальпа вместе с черепной костью, а твой член растягивает и вбивается в меня, то замедляя темп до головокружительной эйфории, то ускоряя и усиливая удары до болезненных, громких, влажных и самых мощных приливов остервенелой похоти.
Кричать я уже просто не могла. Голос пропал давно, еще с твоего первого проникновения, когда вся внутренняя пустота была на хрен вытеснена самой желанной и сверхосязаемой во мне плотью. И ты продолжал заполнять меня, проникая еще дальше, чем это вообще возможно, достигая нереальных глубин с каждым новым толчком, вспарывающим словом и смертельным прикосновением-лаской. Твои пальцы держали не мои волосы, массировали и скользили не по моему клитору и онемевшим складкам в нескольких миллиметрах от вбивающегося в мою вагину каменного члена. Они все это проделывали с моим сердцем и растерзанной тобою сущностью, резали и прошивали белыми, красными и черными нитями по свежим ранам и рубцам. И никаких стерильных перчаток, только оголенная кожа и ее чувствительные рецепторы, по которым стекали липкие ручейки моей горячей крови…
Во второй или третий раз я кончила практически не осознавая этого. Ты как раз увеличил темп и силу своих нещадных толчков, и я попросту не выдержала твоего напора, особенно, когда ты надавил на мой клитор, выжимая ответную вспышку первой оглушающей судороги, рванувшей по кольцам внутренней спирали в мышцах моего влагалища. Наверное ее оргазмические сокращения почувствовал даже ты, потому что мне самой казалось, что она впивалась в твой член своими пульсирующими стенками так сильно и с такой жадностью, словно жила своей жизнью и намеревалась высосать тебя сию же секунду и до последней капли.
— Очень… очень плохая девочка, — твой осипший баритон отрекошетил двойной отдачей по пульсирующим каналам киски изнутри и снаружи.
А я лишь жалобно всхлипнула, дернулась, прикусила удила и вновь подвисла в твоем мраке и в твоих руках, под сминающими цунами первородного блаженства.
— Я ведь не разрешал тебе кончать. Сколько раз я должен тебя вые*бать и буквально отодрать, чтобы ты научилась выполнять мои четкие приказы и требования?
Я не успела переварить смысл услышанной угрозы, как ты тут же отпустил мне волосы, но только чтобы сменить руки — обхватить мое горло ладонью без перчатки, а второй… со всей силы ударить по моей левой ягодице. И все это на последних аккордах затихающего оргазма, в момент, когда ты резко вышел из меня, лишая самого сладкого и бесконечно желанного чувства внутренней наполненности.
Почему я тогда не потеряла сознания? Ведь я была так близка от этого, а может от чего-то более сильного и глубокого… А может я уже давно туда провалилась, ведь это мое тело реагировало и отвечало на твои наказания. Какая девушка в здравом уме и тем более, если это Алисия Людвидж, будет так заводиться и кончать раз за разом от садистских пыток чужого и абсолютно ей незнакомого Дэниэла Мэндэлла-младшего?
Может на тот момент я уже давно была в не в себе и мало что соображала, но не чувствовать, что это был ТЫ, только ты, и особенно то, что ты со мной вытворял — равноценно причислить себя к мертвым.
Ты так и не остановился. И кто знает, кого на самом деле ты испытывал в те минуты (или уже целые часы чистейшего обоюдного безумия). И ты в открытую измывался над моим немощным телом, снова-снова и снова. Наполнял мои вены и зияющую пустоту собой, стирал последние молекулы сущности Эллис Льюис своим черным вирусом абсолютного поглощения, прошивая своими метками, нитями и клинками до самой последней клетки. В своей особой изощренной манере — разрывая последние узлы и связи с ее прошлым, с внешним миром и всей ее жизнью…
И кто мог знать, что пытка оргазмами была куда невыносимей и выматывающей, чем то же телесное бичевание кожаной плетью. Уже на пятом или шестом разе мне показалось, что я дошла своего предела и скоро попросту лишусь последних сил и сознания. Ты и сам в тот момент впервые кончил, залил мне спину первыми порциями горячей спермы, вытащив на последних секундах из моей кончающей киски член и зажав его влажный одеревеневший ствол между моими пылающими ягодицами. Наверное, тогда у меня случился двойной оргазм. Меня накрыло не только своим, но и твоим. Возможно он и сжег последние резервные грани, за которые я столько времени безуспешно цеплялась, пытаясь удержаться на плаву. Ничерта. Ты скользил своим упругим фаллосом (который еще секунду назад насиловал мою вагину грубыми вбивающимися ударами) меж зажатыми половинками моей попки, орошая мой позвоночник и копчик порочным семенем, а меня топило твоей удушливой выжигающей тенью буквально насквозь, плавило ее смертельной кислотой и черной ртутью.
Это был мой предел, конечная. Я даже наивно посчитала, что это уже все — твой назидательный урок подошел к своему логическому завершению.
Куда там. Очередной рывок моих волос твоим кулаком и шокирующий тяжелый удар ладони по дрожащей ягодице выдернул меня на пару секунд на поверхность твоей реальности. А я только и могла, что раскрыть под повязкой во всю ширь глаза и ослепшим взглядом уставиться в твой мрак.
Падение? Я не понимала что это. Падение, бешеный полет или мои осколки рассыпанные по твоим черным зеркалам рубиновым бисером?
— Мы еще не закончили, бл*дь… — у меня уже не осталось сил зацепиться сознанием за твой охрипший голос и сбитое дыхание, за тщательно скрытое за ним пугающее до смерти звериное рычание. — Ты будешь меня слушать и выполнять все, что я тебе скажу и прикажу. Не важно, сколько я потрачу на это времени и сил. По другому не будет. Я выбью из тебя эти рефлексы… ты будешь реагировать только на мой голос и только на мои слова. Всегда, везде и особенно во сне…
Может это и был сон — мой самый реалистичный кошмар… ведь только в снах возможно столь сверх обостренное и глубокое восприятие сильнейших эмоций, страхов и даже ощущений — мгновенных, взрывных, практически летальных. И там ты тоже не способна закричать, прорвать эту сухую пленку, стягивающую изнутри гортань. Я так и не смогла. Не сумела устоять и выдержать твоего смертельного всеразрушающего напора. Это было просто нереально. Такую силу удержать невозможно. Любое жалкое сопротивление оно сомнет и сотрет в пыль на раз и за незримые мгновения. И ты сделал это со мной. Размазал между своими пальцами, втер в поры своей кожи, как тот воин дикарь, расписывающий свое тело кровью поверженного им противника. А заодно забрал мой дух, втянув его в свои легкие и вены.
Ты снова победил… в который уже раз. Высосал всю до капли, содрал живьем кожу, мышцы с костей и несколько часов наблюдал за моей агонией, вбирая ее сенсорами своих пальцев и любуясь реакцией моих оголенных нервов на каждое из твоих прикосновений. А я так ничего и не смогла сделать. Только умирать, снова и снова, под ударами твоих жестоких слов, насилующих толчков члена и под неминуемым приближением окончания моего провала в твое безумие.
ebooksa