Прикрыв дверь своей комнаты, она на мгновение замешкалась, вспоминая запреты, но свет, спускающийся сверху, куда убегала витая лестница, манил слишком сильно. Не успела она поставить ногу на первую ступеньку, сверху послышались тяжелые шаги.
– Как спалось, сестра?
Мастер Шнэдд был приветлив, бодр и не стал дожидаться ее ответа.
– Приглашаю тебя позавтракать и сразу же посмотреть на мир с высоты нашего положения.
– Это как? – озадачилась Лала, еще не придя в себя после сна.
– Следуй за мной.
Полсотни ступеней привели их в круглую комнату с прозрачными стенами. Лала замерла. Вокруг было море, по-утреннему светлое и тихое. Казалось, с Маяка открывается вид за край земли. Не глядя на город и бухту, которые тоже были как на ладони, она прижала пальцы к прохладному стеклу и словно вдыхала красоту водной бесконечности.
– Нравится?
Лала только вздохнула.
– Успеешь налюбоваться еще, лепешки стынут.
Только сейчас Лала заметила небольшой столик, сплошь заставленный разновеликими блюдами. Здесь были горячие лепешки трех видов, подслащенное юговое масло, сыры с травами, прозрачные ягоды хуш, сгущенный фруктовый сок, в который можно макать и хлеб, и сыр, запеченные яйца руфы, причудливо нарезанные неизвестные ей плоды. Лала вспомнила, как она впервые села за стол с рабынями в Небесном Оке. Тогда было все так же удивительно, только еды намного меньше. Птичницам Ишиндаллы этой снеди хватило бы на два дня, если не больше.
– С нами еще кто-то будет есть?
– Нет. Не достойны.
Лала прыснула, но Шнэдд невозмутимо взял большую лепешку, намазал ее маслом, положил сверху сыр, свернул свитком, обмакнул в сок и, внезапно широко раскрыв рот, откусил сразу половину. Когда он жевал, двигалось все его пухлое лицо, даже косы и плечи. Он знаком показал, чтобы Лала ела и не задавала вопросы.
Все оказалось настолько вкусным, что она впервые за годы пребывания на родине объелась до тошноты, но остановиться было невозможно. Они съели все. Пустые блюда Шнэдд неторопливо построил башней, удовлетворенно рыгнул и улыбнулся Лале:
– Ну, вот теперь давай беседовать.
Но она даже дышала с трудом и просто озиралась.
– Ясно, ты раздавлена обильностью завтрака. За ужином придется хуже, но надо привыкать. Обильная еда необходима. А еще мы не обедаем.
– Почему? – выдавила она из себя.
– Работа. – Он указал взглядом на потолок.
ebooksa