– А что ты тут все эти годы делала?
– Училась. Жить, понимать, служить, повиноваться, потом убивать и повелевать. Тут все иначе.
– Но ты хотя бы знаешь, где их искать?
– Не уверена. Но пока следы ведут в Сайшон, больше негде. Если бы ты не приплыл, я уже бросила бы этот город.
– Так бросай! – горячо сказал Тик.
– Только после твоего ухода.
– Скажи, а ты сейчас не жалеешь, что тогда спасла меня?
Лала не сразу ответила. Она глянула на лодки с черноголовыми, на низкий стелящийся дымок среди камней, где сгорели сотни змей в заморском масле, на Лириша и прочих ашайнов, тревожно следящих за ней, и безрадостно усмехнулась:
– Нет. Один человек сказал, что я Мастер Смерти по ошибке. За все время я так и не научилась хладнокровно отнимать жизни.
Тик вдруг посмотрел на нее, как тогда, наутро после страшной ночи в плену у Эрла и Дикуса.
– А я ведь даже не думал ничего дальше этих проклятых самоцветов. Жил целью попасть сюда и отобрать их у твоего народа. И все. – Он решительно выдохнул: – Мы должны найти выход. И остаться в живых. Оба.
Лала печально кивнула и снова посмотрела на стоявшего в отдалении Лириша, словно в поисках поддержки. И вдруг встрепенулась:
– Я знаю одного достойного ашайна, который и убьет, и умрет за Шулай. Хитрее него нет во всей Пустыне. Я могу спросить его совета.
Тик перехватил ее взгляд и развеселился:
– Вон тот, что по-нашенски разговаривает? Твой мужчина?
Лала вскинулась:
– Нет!
– Да ладно, я уже вырос, если ты не заметила. Но нет – так нет, – понимающе ухмыльнулся он. Потом посерьезнел. – Валяй, спрашивай.
– Но сначала давай договоримся не лгать друг другу. Вообще не лгать. Что бы ни случилось. Иначе не справимся. Перемирие до заката?
– Идет. – Тик протянул ей цепкую ладонь.