Беседы о третьем элементе

Я полагаю, что сам собой напрашивается вывод, что лучше знать точно хоть что-то немногое, чем получить много неточных данных. К этому же выводу пришла и эволюция нервных тканей и сетчатки зрительной системы, в частности. Сложив результаты измерений сотен рецепторов, мы получаем нечто достоверное, что утратило связь с физической природой «Света» и «Тьмы», но приобрело символическое значение, которое теперь может быть закодировано в сообщении. Сигнал от «On» клетки несет на себе сообщение «Белое», а сигнал от «Off» клетки сообщение «Черное».

«Белое» и «Черное» — это символы. Они не имеют ни размерности, ни свойств в физическом смысле. К ним невозможно подойти с линейкой и измерить, потому что они не материальны и не находятся в каком-то месте. Но это открывает им огромные возможности в мире духовного. Вместе с материальностью они потеряли и телесность и теперь не зависят от физической природы среды. Их можно легко закодировать в сообщение в одном из алфавитов, посадить на сигнал, подходящий для любой физической среды, и переслать.

Тот, кто учил в школе физику, привык к мысли, что «Тьма» — это просто отсутствие «Света». Это, наверное, правильно для Светлой стороны, но на Темной стороне оно так не работает. На Темной стороне Тьма — это полноценная символическая сущность, она не может подразумеваться, здесь она превращается в «Черноту» и приобретает коварность, зубастость, когтистость и все остальные атрибуты бытия. Если на белой стене появилось что-то черное, принюхалось и уверенно поползло к нам, это не значит, что там просто отсутствует свет. Это значит, что там что-то есть, оно ползет и игнорировать это что-то глупо. Когда оно прыгнет, будет поздно!

Чтобы раскрыть специфику «Тьмы» на Темной стороне, позвольте мне взять еще толику вашего времени, чтобы коснуться процессов возбуждения и торможения в нервной системе. Она выполняет функции управления, которые включают сбор информации, принятие решений и их исполнение. В процессе управления есть большая разница между отсутствием сообщения и сообщением «Нет». Вы и сами понимаете, в чем дело. При сборе информации отсутствие сообщения — это все, что угодно: либо «Нет», либо «Да», либо и то, и другое, либо ни того, ни другого.

Говорят, что Сталин в своей системе управления, помимо непрямого, через всяких министров, наркомов и членов, любил вводить и прямую линию с непосредственным исполнителем, эдакий красный телефон. По нему можно было либо позвонить непосредственно товарищу Сталину и сказать «Да», либо позвонить и сказать «Нет», либо не звонить вообще. Звонок приводил в действие поистине демонические силы. Сообщение «Да» могло вознести кого-нибудь до небес, сообщение «Нет» — низвергнуть в ад. Но молчание приводило к тому, что к исполнителю являлись люди в черном и спрашивали: «Вот вам поставили телефон, а вы не звоните! Вы что-то скрываете от товарища Сталина?»

То же самое актуально и при отправке директив к исполнению. Если надо произвести какое-либо движение, то часть мышц должна получить сигнал к сокращению, а часть — к расслаблению. К примеру, глазное яблоко наводится на цель системой из шести мышц, которые работают с поразительной степенью синхронизации и точности. Глаз имеет четное количество мышц не случайно. Они разбиваются на три пары: первая — для положения в горизонтальной плоскости, вторая — для вертикальной и третья — для сжатия и растяжения. Причем мышцы каждой пары работают в противофазе и с удивительной синхронностью.

При наведении на объект, одна из мышц каждой пары сокращается, а вторая расслабляется, причем, общая физическая нагрузка должна быть сбалансирована. Если поддержка глаза ослабнет, он начнет болтаться. Если натяжение будет сильнее, чем надо, ему может быть нанесен ущерб. Для того, чтобы осуществить движение, одна из мышц получает возбуждающий сигнал, а вторая — тормозящий, и оба — должны прийти идеально согласованными.

Используя процессы торможения, сетчатка научилась корректировать четкость изображения. Палочки, получившие сильный световой стимул, посылают сообщение не только биполярам, но и своим соседям с просьбой не возбуждаться и не морочить голову, если они не уверены в том, что могут сказать нечто дельное. В результате донесения приходят только от тех палочек, которые действительно что-то увидели. Это называется латеральным (то есть боковым) торможением.

В центре рецептивного поля палочки и колбочки обычно соединены с ганглиарными нейронами напрямую, через биполяры. Но с периферии поля рецепторы передают сообщение на горизонтальную клетку, и она от их имени старается подтормозить влияние центра, так создаются «On» и «Off» эффекты. Окончательное решение об отправке сообщения формируется в ганглиарной клетке. Она постоянно посылает импульсы с некоторой частотой, это фон, по сути, означающий отсутствие сигнала. Клетка отправляет сообщение «Да», увеличивая частоту сигналов, либо — «Нет», уменьшая ее.

Сложная трехслойная сеть, которую мы наблюдаем в сетчатке, служит именно для выполнения задачи превращения физических феноменов в символические. Для того, чтобы еще лучше понять механику превращения, давайте введем в наш обиход два умных слова: «Конвергенция» и «Дивергенция».

Конвергенция — это когда сигналы от нескольких источников сходятся на одном получателе, то есть это нейронная сеть в виде сходящегося конуса. Конвергенция позволяет нам извлекать из разрозненных фактов скрытые знания. К примеру, из источника (3) пришло сообщение с буквой «д», из источника (5) — с буквой «о», из источника (1) — с буквой «м». Совместив сообщения из трех источников, мы получим слово «дом» (или «мод»).

Конвергенция позволяет нейронной сети обучаться. Допустим, после некоторого количества попыток найти тайный смысл мы обнаружим, что осмысленное сообщение «дом» обычно получаем из источников (3), (5) и (1). То есть данная комбинация имеет особую ценность, и ее стоит запомнить на будущее.

Но самое интересное свойство конвергенции — это отчуждение результата от локальности и физической природы источника сигнала. Конвергенция порождает новые данные не в результате измерения, а в результате логических операций, при этом результат утрачивает всякую связь с материальностью и локальностью и приобретает символическую природу. При последующей кодировке и передаче порожденного конвергенцией символьного данного мы полностью теряем возможность установить его источники и получаем чистейшую абстракцию. Кстати, это одна из причин, почему мы до конца не понимаем, как мыслим.

Дивергенция — это когда сигналы от одного источника расходятся по множеству получателей, то есть это нейронная сеть в виде расходящегося конуса. Дивергенция, во-первых, позволяет параллельную обработку данных и тем самым ускоряет процесс, во-вторых, разрешает построить иерархическую пирамиду значимости, давая некоторому источнику более широкую аудиторию и власть.

К примеру, одна рецепторная клетка посылает сообщения многим ганглиарным нейронам, и каждый из них, независимо, может сверить его с информацией от других рецепторных клеток, чтобы определить, проходит ли между этой клеткой и ее соседями граница света и тьмы.

Или нейрон тектума тунца, отвечающий за восприятие образа акулы, получив зрительную информацию, поднимает по тревоге чувствительные нейроны боковой линии и слуха, чтобы достроить или отвергнуть полный образ грозного хищника.

Между нейронными слоями сетчатки мы имеем значительную степень конвергенции и дивергенции одновременно, что говорит о идущих там интенсивных логических процессах.

Палочковое зрение — это, по сути, сложнейшее военное оборудование ночного видения, предназначенное для ведения боевых действий в условиях почти полной темноты на пересеченной местности или морского дна. Сегодня трудно понять, зачем оно нам нужно. Уже пару миллионов лет вид Homo не расстается с огнем, и, чтобы найти по-настоящему темное место, надо удалиться от человеческого жилья на сотню километров. Кроме того, палочковое зрение черно-белое и не соответствует нашей высокой эстетичности и потребности в цветном зрении.

Чтобы понять, откуда в нашем распоряжении оказалось столь дорогое и специальное оборудование для решения простых бытовых задач, надо обратиться к истории млекопитающих. Наши далекие предки Мезозойской эры были ночными животными. Они жили во времена, когда царство дня безраздельно принадлежало динозаврам и высовывать свой нос днем категорически не стоило. Поэтому самой главной задачей для глаза наших далеких мезозойских предков было ночное видение. В процессе эволюции глаз древних млекопитающих оставил только систему палочек, реагирующих на очень слабый свет и движение, довел эту систему до совершенства и отказался от цветного зрения за ненадобностью.

7. Цвет и Свет