Я заметался взад-вперед, пытаясь вытолкнуть всю эту какофонию из сознания, и оцепенение, дрогнувшее в тот миг, когда я увидел Бонни, разлетелось на кусочки и рассыпалось по полу алыми осколками. Я сел и обхватил голову руками – наплыв эмоций сбил меня с ног, подобно мчащемуся на полной скорости поезду.
В сознание стремительно ворвалось воспоминание: Истон на полу, весь в крови. Я чувствовал запах его крови, ощущал на языке обжигающий металлический привкус. В груди миллионом раскаленных иголок взорвалась боль. Глаза Истона. Лужа крови на полу. Черная краска. Глаза Истона. Голос миссис Фаррадей. А потом…
– Бонни, – прошептал я. Как она посмотрела на меня, как съежилась при виде меня… При мысли об этом меня словно били молотком по ребрам.
Я сидел как на иголках, запустив в волосы судорожно сведенные пальцы, не зная, куда идти и что делать. Понятия не имею, сколько прошло времени, но потом кто-то сел рядом со мной. Я поднял голову: рядом со мной сидел мистер Фаррадей.
Я замер, не зная, что ожидать. Он положил руку мне на плечо:
– Ты спас жизнь моему сыну.
На меня накатило такое облегчение, какого я еще никогда в жизни не испытывал. Вот только и без того сильные эмоции от этого еще больше обострились. Я ощутил потребность уйти.
Я нуждался… нуждался в музыке. Следовало выплеснуть эти эмоции единственным известным мне способом.
– Ты его спас, сынок, – повторил мистер Фаррадей.
Я чуть не задохнулся из-за кома в горле, кивнул и посмотрел на мистера Фаррадея. Он выглядел совершенно раздавленным. У него двое детей. Дочь умирает от сердечной недостаточности, а сын только что едва не лишил себя жизни.
Я больше не мог тут находиться. Сердце билось так, будто пыталось вырваться из грудной клетки, кожа начала зудеть. Мне нужно было уйти, но…
– Бонни останется здесь ненадолго, – проговорил мистер Фаррадей. Даже сквозь застилавшую мой взгляд пелену боли я разглядел в его глазах понимание.
– Я не могу ее оставить, – тихо сказал я.
Пусть я чувствовал себя так, словно вот-вот выпрыгну из кожи, мне все равно хотелось видеть Бонни, чтобы удостовериться – она ни в чем не будет меня винить. Хотелось держать ее за руку; в последнее время руки у нее всегда были холодными и становились теплее лишь тогда, когда я сжимал их в ладонях.
– Пойди переоденься. Умойся, а потом увидишься с ней.
Мне хотелось бежать, прорваться за закрытые двери, отделявшие меня от Бонни, хотелось послать всех куда подальше и мчаться к ней. Удостовериться, что с ней все в порядке, после того как ее брат едва не покончил с собой, в то время как сама она отчаянно борется за жизнь. Как, скажите на милость, она справляется с такими потрясениями?
– Пожалуйста, Кромвель, – сказал мистер Фаррадей.
Я быстро посмотрел на него – он был сломлен. На память пришло лицо отца, как он смотрел на меня в ночь, когда мы виделись в последний раз. Когда я глубоко ранил жестокими словами и разбил ему сердце.
Я подскочил со стула и побежал к двери. Запрыгнув в машину, я на полной скорости помчался к ближайшему винному магазину и купил своего лучшего друга «Джек Дэниелс». Я не пил виски уже несколько недель.
Мне было плевать, что подумал продавец, когда я, весь покрытый кровью, швырнул на прилавок свое поддельное удостоверение личности и кредитку.
ebooksa