– Он знает, что сегодня вечером ты собираешься сдать Ливая?
– Ему насрать на Ливая, – отвечаю я.
Шульц притянул меня близко к себе и крепко держит за запястье, так что я не могу даже сделать шаг назад. На нем снова форма, как в ночь нашей встречи. Темно-синий цвет придает мужчине строгий и официальный вид. Но его глаза под козырьком фуражки горят ярче, чем когда-либо.
– Я видел вас вместе, – шипит он. – Следил за вами. Видел тебя на заднем сиденье его тачки…
У меня по телу бегут мурашки – я знаю, о чем он говорит. Мы с Неро занимались любовью на заднем сиденье его «Мустанга» так, что у нас запотели окна, а мы сами обливались под конец потом.
Все это время Шульц наблюдал за нами?
– Интересное использование служебного времени, – бормочу я.
– В тот вечер я был выходной, – отвечает Шульц.
Я пытаюсь вырвать свое запястье из его хватки, но он продолжает крепко держать меня, не давая шанса на свободу.
– Я думал, ты умнее, – говорит полицейский. – Такая девушка, как ты… с таким телом… ты могла бы выбрать более достойный вариант. И до сих пор можешь.
– Вы имеете в виду себя? – спрашиваю я.
– Почему нет?
Я смотрю на него со смесью злости и презрения.
– Потому что вы можете говорить о Неро что хотите… но он ни разу не заставлял меня делать что-то против моей воли.
Я выкручиваю запястье, вырывая его из руки Шульца.
– Для плохого парня он довольно хороший парень, – говорю я ему.
И затем прохожу мимо полицейского, оставляя его в допросной одного.
Уже почти десять. Мне пора в лабораторию.
Я стою на пороге дома 379 по Мохаук-стрит. Мы с Неро нашли это место по документам о собственности Эвана Каргилла.