Вспомни меня

Он не отвечает на мою улыбку. Когда он хватает меня за правое запястье, я обхватываю пальцами его большой палец, так чтобы мы держались за руки.

Я смотрю ему в глаза не моргая. И офицер Льюис не отводит взгляд, когда я произношу слова.

– Скажите мне, что вы помните.

39

На мгновение я начинаю переживать, что ошиблась: что его воспоминания не были подделаны и мне нечего ему возвращать. Но потом я чувствую легкую дрожь в его руке, и его слова звучат медленно и монотонно, как будто он в трансе. Я чувствую знакомый «захват», когда мой разум овладевает его сознанием, и его украденные эмоции и связанные с ними воспоминания начинают обретать форму.

Большинство из них нечеткие и проносятся слишком быстро, чтобы я могла собрать их воедино, но я вижу достаточно, чтобы понять: он уже некоторое время работает на мэра. Иногда в качестве охранника. Иногда водит фургоны, доставляющие эликсир на шахты и обратно в разные места. Некоторые из вещей, которые он делал, кажутся безобидными, но другие воспоминания окрашены в ярко-красный цвет вины.

Вспышка. Звук от удара кулаком, когда он бьет одного из рабочих шахты. Вспышка. Его рука обхватывает банку с черной жидкостью, когда он заставляет кого-то выпить ее. Вспышка. Он сидит на кровати своего отца, на его лице беспокойство, когда он кормит его супом с ложки. Вспышка. Лицо моего собственного отца, нависшее над ним перед тем, как у него воруют воспоминания. Вспышка. Мэр кричит ему, чтобы он поторопился и сделал это, сделал это, сделал это.

Для офицера Льюиса забвение принесло облегчение, потому что это означало, что ему не приходилось сталкиваться последствиями вещей, которые он совершил. Это означало, что ему не приходилось жить с осознанием этого. Особенно когда его отец начал забывать самого себя, и он понял, насколько высокую цену пришлось заплатить.

До этого момента.

Офицер Льюис отпускает мою руку и отступает назад. Его влажные глаза встречаются с моими. В этот момент он выглядит слишком молодым, чтобы быть полицейским, слишком молодым, чтобы оказаться в центре всего этого. На его подбородке виднеется порез, который, кажется, он мог получить во время бритья. Но лицо офицера Льюиса такое гладкое и юношеское, что невозможно представить его с щетиной. Я думаю о том, как был горд мистер Льюис, когда рассказывал мне о своем сыне, и чувствую болезненный укол сочувствия и вспышку гнева за то, что мэр сделал с этим городом.

– Вы в порядке? – Я делаю несколько шагов к нему, но останавливаюсь. Дрожащей рукой он закрывает рот и смотрит в сторону, не глядя отступая назад, пока не ударяется о стену.

– Как ты… – Его голос низкий и хриплый, когда он прокашливается. – Боже мой!

Его глаза бегают по маленькому пространству, глядя куда угодно, только не на меня. Я задаюсь вопросом, видит ли он то, что только что видела я, проносятся ли мимо него воспоминания молниями и вспышками?

– Все в порядке, офицер Льюис.

Снаружи хлопает дверь машины.

Офицер Льюис оборачивается, чтобы посмотреть назад, как будто он видит сквозь стену и ему видно парковку. Он прижимает кулаки к глазам. Трясет головой.

Через окно я могу различить низкий гул чьего-то разговора. Затем тяжелые рабочие ботинки начинают топать вверх по пандусу, за ними следуют шаги второго человека.

– Ты должна пойти со мной. Сейчас же. – Офицер Льюис не дожидается моего ответа. Он хватает меня за руку и тащит по коридору, в переднюю часть участка.

Задняя дверь со скрипом открывается. Свет наполняет коридор, когда мы поворачиваем за угол. Голоса становятся громче.

– Сюда. – Он дергает меня так резко, что я спотыкаюсь о ноги и чуть не падаю. Затем он распахивает дверь и заталкивает меня внутрь, быстро захлопывая ее за собой, прежде чем я успеваю спросить, что происходит. Ключ звенит в замке. Я кручу ручку и прижимаюсь к двери, но это бесполезно. Он запер меня внутри.