Вспомни меня

– О чем он говорит? – шепчу я.

В то же время Марко кричит:

– Прекрати! Оставь ее в покое.

Божья коровка, давай никогда не оглядываться назад.

Комната снова движется, и мне приходится впиться ногтями в ладонь, чтобы не потерять сознание. Мамино кольцо словно пульсирует на моем пальце.

Задние фары исчезают на темной дороге.

Кто-то кричит, повторяя одни и те же слова снова и снова.

Чьи-то руки держат меня за спину, тянут прочь.

Резкая боль пронзает мой мозг, как будто внутри черепа надувается воздушный шар. Я прижимаю пальцы к вискам и сжимаю их. Мне показалось, или мамино кольцо стало еще горячее? Оно мерцает, как маяк, подталкивая Эхо вперед.

– Прекрати! – кричу я, но сама не знаю, кому это говорю. Я моргаю и вижу свою мать. Я моргаю, и комната снова возвращается в фокус. Я прижимаю руки к груди. Стены кажутся слишком тесными. Когда я закрываю глаза, перед глазами мама, руки на руле ее «Бьюика».

– Твоя мама всегда считала, что она слишком хороша для этого города, – говорит мэр низким голосом. – Она всегда грозилась уехать. Так что не стоило удивляться, когда она наконец это сделала.

– О чем вы говорите? – спрашиваю я.

– Не было никакого несчастного случая, Люси. Твой отец просто заставил тебя так думать, чтобы ты не знала правду: твоя мама бросила тебя.

– Прекрати, – стонет папа, и мне не нужно смотреть на него, чтобы понять, что он плачет.

– Это ложь, – говорю я снова. – Она бы так не поступила.

Я зажмуриваю глаза. Я вижу ее лицо, когда она катает меня на качелях. Вижу, как двигаются ее губы, когда она произносит слова, которые постоянно говорила мне. Я слышу ее голос.

Божья коровка, однажды мы увидим мир. Мы оставим это место пыли и ящерицам.

– Нет. Вы ошибаетесь, – говорю я. – Она не хотела нас бросать. Она не хотела бросать меня.

Мэр смотрит на меня со смесью жалости и чистого триумфа.

– А ты точно в этом уверена?