Вспомни меня

– Послушай. Я понимаю, о чем ты говоришь, но я знаю своего отца. У него должна была быть веская причина сделать то, что он сделал. Ты сам сказал, что его держали под дулом. Они заставили его забрать мои воспоминания. Он не ворует воспоминания, Марко.

Парень сжимает губы в тонкую линию. Мы какое-то время молчим и просто смотрим друг на друга. Но я могу точно сказать, что в этот момент в его голове бушует война. Есть что-то, чего он мне не говорит.

– Что? – наконец спрашиваю я. – Что ты умалчиваешь?

Он открывает рот. Закрывает его. Качает головой.

– Уже поздно. Может быть, нам стоит поговорить об этом завтра, когда мы оба немного отдохнем и сможем все это осмыслить.

– Ни за что. Что бы это ни было, я смогу это принять. Ведь это не может быть хуже, чем все остальное, что ты мне сегодня рассказал, верно?

Я говорю это в шутку, но лицо Марко становится мрачным.

– Просто скажи это, – шепчу я. Внезапно воздух в машине вдруг кажется слишком плотным.

– Это то, что сказал мой дядя прямо перед тем, как твой отец забрал у тебя память. – Он делает паузу. – Я даже не знаю, как спросить тебя об этом.

– Просто скажи это, Марко. – На этот раз я не шепчу.

– Это касалось твоей мамы.

– Моей мамы? Что ты имеешь в виду?

Мамино лицо вспыхивает красным; холодное, тяжелое чувство вины пронзает меня насквозь…

Марко проводит руками по волосам и медленно выдыхает.

– Люси, как умерла твоя мама?

Я вздрагиваю и сглатываю знакомый комок в горле, который образуется, когда кто-то заговаривает о ней.

– Она попала в аварию. – Я поворачиваю голову в сторону нашего парка. Деревья, растущие там, загораживают обзор, и уже слишком темно, но кажется, будто я вижу живую тень своей матери.

Божья коровка, я люблю тебя больше, чем Техас. Больше, чем все звезды на небе.

– Что за авария? – Марко говорит это мягко, но я все равно чувствую себя так, будто мне залепили пощечину.

– Почему ты спрашиваешь меня об этом?