– Только не говори мне, что он тебя тоже отвезет домой. – Она захлопывает козырек и скрещивает руки на груди.
– В чем конкретно заключается твоя проблема касаемо меня?
– Моя проблема, – Мануэла поворачивается ко мне лицом и тыкает пальцем в мою сторону, – в том, что ты не должна быть здесь. Тебя больше не должно быть в его жизни.
У меня внезапно пересыхает во рту. Я тянусь к кулону со звездой на шее, и меня охватывает волна головокружения.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь, – слышу я свой голос, но слова звучат так, будто исходят из чужих уст.
Потому что я действительно все знаю. Так же, как Марко знает о моей карте. И как мне знакомо чувство, когда его рука касается моей.
Мы – две разветвленные дороги, которые наконец-то слились воедино.
Снова.
Я наклоняюсь вперед и хватаюсь за подголовник, как раз когда Марко открывает багажную часть «Юкона» и затаскивает мой велосипед внутрь.
– Что произошло между мной и Марко? Пожалуйста, ты должна мне рассказать. Я… я не могу вспомнить.
Мануэла изучает меня так же пристально, как и отец, когда забирает воспоминания. Ее ярко-красные губы сжимаются в тонкую линию.
– Пожалуйста, – добавляю я еще раз. – Что ты знаешь?
Дверь рывком открывается, и Марко заскакивает на переднее сиденье. Звяканье ключей прорезает тишину, повисшую в машине. Ее взгляд скользит между нами.
– Что я пропустил?
Мануэла опускает взгляд на свои руки, изучая синий потрескавшийся лак на ногтях. Ее ногти покусаны.
Молчание затягивается.
Взгляд Марко поймал мой, но я не знаю, как реагировать.