Альтамия пропускает мой ответ мимо ушей, сосредоточенно зашивая мышиный животик ровными стежками. Я помогаю ей закончить со швами, наслаждаясь ощущениями ее прикосновений.
– Вам надо найти что-нибудь, чем можно было бы занять время между писательством. Теперь вы не слишком нужны судье Персивалю, ведь ассизы закончились. – На ее лице появляется заинтересованное выражение.
Я в общих чертах говорил ей о своем предстоящем отъезде, который кажется все менее вероятным с каждым днем, который я провожу в ожидании приказаний отца. Альтамия – мой единственный глоток свежего воздуха. Она приносит с собой свет солнца даже в темный подвал, и я почти отчаянно говорю ей, что могу стать ее помощником. Едва я успеваю закончить фразу, как она кладет одно из чучел мне в руки.
– Нужно его помассировать, – объясняет она, – чтобы оно сохранило форму.
Зверек – холодный и мягкий, а еще оставляет на моих руках следы своего запаха. Я полон решимости все это выдержать, но у Альтамии вдруг заканчивается терпение, и она берет все на себя.
– Ваш дядя привил вам интерес к таксидермии?
– Не совсем. В детстве я наблюдала, как он практиковал свои хирургические навыки на маленьких животных. Заметив мой интерес, он настоял на том, чтобы поделиться со мной кое-какими из своих знаний и умений. Остальное я изучила по книгам.
Она надевает на мышку солдатскую униформу и завершает образ красным кушаком.
– Жутко вскрывать то, что когда-то было живым существом. Мой дядя был уверен, что я упаду в обморок, но со мной все было в порядке, хотя поначалу у меня тряслись руки. Благодаря осаде у меня было время, чтобы привести в порядок эмоции, а решительности прибавилось от мыслей о моей кузине Грейс… Мне хотелось ее напугать.
– Правда?
– Она – слишком приземленный человек, чтобы испугаться. Наш дядя, лорд Кэрью, воспитывал ее с детства. Ее мама умерла при родах, а папа скончался от болезни несколько лет спустя. Она была фрейлиной графини Дерби и в прошлом году проводила с ней все время, пока шла осада поместья Латом солдатами Парламента, – рассказывает Альтамия о четырехмесячном набеге, который закончился в пользу графини. – Неделю назад дядя Кэрью отправил еще одно письмо.
– Я едва успеваю. – Я кивком указываю на свое послание.
– Он написал моей матери, – добавляет Альтамия, – но она спрятала письмо, чтобы отец его не увидел. Он так отчаянно старается ему угодить.
– А мама – не настолько?
– Во-первых, дядя почти на десять лет старше ее, а во-вторых, они почти чужие люди. Он – мировой судья, способный расследовать дело без посторонней помощи. Мама переживает, что его положение может пошатнуть рекузантское прошлое нашей семьи. А страх способен заставить его сделать что-то, о чем он потом пожалеет.
– Я перепишу письмо, убрав из отказа Уилла всякую вежливость.
– Что вы, не стоит, – слабо протестует Альтамия, но пальцы ее тянутся к шее.
– Мне не сложно. Чувствую себя бодрее, когда посылаю резкие отказы. – Я рву на кусочки предыдущее письмо.
– Я вам завидую, – признается она с улыбкой на устах. – Если отказ исходит от женщины, то он непременно должен сопровождаться извинениями. С другой стороны, я не могу позавидовать вашей работе. Мой дядя – упрямый человек. Все те немногие разы, что я его посещала, он не упускал возможности выразить недовольство моим отцом. Как и дедушка, он против брака моих родителей.
– Я рад. – Она поднимает взгляд, и я спешу завершить фразу: – Рад, что ваши родители познакомились. Ведь в ином случае вас бы тут не было.
ebooksa