— Солнечная стигма, — проговорил Эш, не в силах отвести взгляда от светящегося диска.
Судья тем временем растерянно развел руками.
— Постойте-ка… — разочарованно проговорил он. — Это что же такое получается?.. Чтобы вписать вас в число претендентов, я должен прежде вымарать ваше имя в списках покойников. А потом, если вы снова умрете, мне снова вас туда вписывать?
— Я приношу свои глубочайшие извинения господину судье, что выжил, и клятвенно обещаю приложить все усилия, чтобы больше не умирать! — с абсолютно серьезным лицом заявил молодой стигматик под дружный хохот народа.
— Вам бы все шутки шутить, — сердито буркнул судья, листая свою книгу. — то умирают, то оживают — никакого порядка…
Исправив что-то в списках, он подозвал к себе трех добровольцев, Эша с Ларсом и начальника городской стражи, которым оказался тот самый седоватый воин с дорогим оружием.
— Поднимайтесь, поднимайтесь скорее все сюда! И пожалуйста, кто-нибудь, возьмите, наконец, у юноши лошадь!.. — раздраженно обратился к страже судья. — Конь же не может быть участником суда предназначения, ну как вы думаете!.. Никакого порядка…
Полудурка под уздцы подхватил один из стражников, и Эш вместе с крысом поднялся на помост.
Смотреть с эшафота на площадь, залитую испепеляющим полуденным солнцем и заполненную народом, было как-то не по себе.
Эш вдруг понял, что именно такой смерти он бы себе не хотел. Уж лучше в бою.
В присутствии свидетелей бросили жребий, и длинную соломинку вытащил солнечный.
У Эша на душе заскребли кошки. Победить такого будет непросто. Хотя бы даже потому, что непонятно, чего от солнечного стигматика вообще можно ждать.
А судья тем временем отпустил всех участников процедуры и объявил поиск противника для Ларса.
И толпа зашевелилась, зашумела, и руки начали подниматься одна за другой.
— Гарт из Уршу!
— Дир из Рины!
— Элиль из Энки тоже хочет против Ларса!..
— Господа, господа! Соблюдайте порядок! — раздраженно выкрикнул в толпу судья. — Вы вызываетесь сражаться против Дария из Сорса, а не против его защитника!..
— Лия из Уршу! — звонко прозвучало над толпой следующее имя.
Эш вопросительно обернулся на крыса.