Маг думал, что именно его целительница держала в руке, отведенной за спину. Зрение Джинна всегда было отличным, только сейчас отчего-то подводило, и ему приходилось сосредотачиваться, прикладывая все усилия, чтобы разглядеть хоть что-то. Голова раскалывалась от боли.
Вдруг что-то врезалось магу прямо под ребра. Джинн захрипел, отступив назад, и опустил глаза к руке Ветон, сжимавшей кинжал. Кровь брызнула из его рта, мышцы мгновенно налились свинцом.
– Что…
Целительница резко повернула кинжал. Джинн закричал, чувствуя, как все внутри сгорает от боли. Кости трещали, жилы и мышцы рвались, кровь вскипала и холодела одновременно, пока голову и спину будто разрывало изнутри.
Ветон толкнула его к балкону, и Джинн едва не упал, запнувшись о собственные ноги. Он пытался поднять руки и сжать запястье женщины, чтобы вырвать кинжал, но мог только совсем слабо цепляться за него.
– Что… – снова выдавил маг, поднимая на нее мутный взгляд. – Почему, Ветон?..
– Потому что так нужно, – спокойно ответила она, вновь толкнув его вперед.
Джинн с ужасом понял, что целительница хочет подвести его к самому краю и столкнуть. Его комнаты находились на шестом этаже, и, будь его магия в порядке, он бы не разбился насмерть. Но сейчас, если Ветон действительно столкнет его, Джинну не жить. Магия вопила, металась внутри трясущегося, умиравшего тела, и ничего не могла сделать, только медленно убивать его.
Ветон сделала еще один толчок. Джинн почувствовал, как поясницей упирается в холодный камень ограждения.
– Почему, Ветон? – совсем тихо повторил маг.
Что-то внутри медленно просыпалось: возможно, тот странный источник, являвшийся причиной приступов. Магия все еще кричала, но постепенно собиралась на кончиках пальцев, которыми Джинн безуспешно пытался отнять руку Ветон от кинжала, торчавшего из его груди.
– Не то чтобы мне очень нравилось это имя, – фыркнула она, сморщив нос. – Но выбирать не приходилось.
Магия не успела. Ветон резко выдернула кинжал и со всей силы толкнула его за ограждение. Удар, который готовил Джинн, пришелся на него самого.
Он чувствовал, как магия сжигает его изнутри, и откуда-то услышал шепот умирающих звезд.
Эпилог
Умирать, чтоб возвращаться
Очнувшись, Пайпер почувствовала сразу несколько запахов. Сталь, кровь, соль, цветущий сад и сырость земли, будто недавно прошел дождь. Следом пришли чужие эмоции, разрывавшие ее изнутри. Не сумев удержать Третьего в одиночку, Пайпер и Клаудия вслед за ним упали на землю и, почти одновременно выругавшись, попытались перехватить его руки. Третий кричал во все горло, царапал себе шею, вцеплялся в волосы так сильно, словно хотел вырвать их, и неумолимо сдавался под натиском отчаяния – Пайпер чувствовала это своей магией, а Клаудия, должно быть, понимала из криков и обезумевшего взгляда.
Пайпер все еще слышала уверенный голос Магнуса и чувствовала, как ее тело противилось попыткам сделать к рыцарю хотя бы шаг. Перед глазами застыла его улыбка, в которую Магнус всегда вкладывал только поддержку и искренние комплименты просто потому, что не мог не делать этого. И через нить, связавшую Время и Силу, девушка до сих пор чувствовала, как сердце Третьего разбивается на миллионы кусочков снова и снова.
Эйкен, при приземлении успевший подставить локти, громко всхлипнул и подскочил на ноги. Стелла зубами схватила Пайпер за рукав и дернула вверх, а затем в сторону, ближе к Третьему, будто сальватор все еще была недостаточно близко. В то же время голос Клаудии, полный стали и слез одновременно, ударил по ней слишком сильно:
– Сделай же что-нибудь!