– Больно? – спросила Ветон, слегка надавив на спину.
– Нет, – глухо ответил Джинн, даже не пытаясь разговаривать чуть более любезно.
У него не было сил на дежурные улыбки и фразы, которыми они всегда обменивались, когда у мага случался очередной приступ. Они называли это «приступами» лишь потому, что не знали, как иначе объяснить беспорядочные попытки тела Джинна истерзать себя.
Ему необязательно было уставать или попадать под удар врага, чтобы нечто, скребущееся внутри, начинало рваться наружу. Два шрама на лопатках, появления которых маг не понимал, могли начать кровоточить в любое время. Иногда это начиналось в присутствии Ветон, но чаще всего в моменты, когда он был один. Пару раз происходило и в пути – тогда Джинн пил отвары, которые целительница приготовила специально для него, и надеялся, что доживет до возвращения в Омагу. Если не ради себя, то ради Киллиана, Анселя, Маруна и тех, кого сильнее всего коснулось исчезновение Третьего.
Строго говоря, это не было исчезновением. Леди Эйлау исправно следила за состоянием Башни, фактически поселилась рядом с ней, и потому точно знала, что Третий, Первая, Клаудия, Магнус, Стелла и Эйкен еще внутри. Но ни она, ни кто-либо другой не знал, как помочь им. В Диких Землях было лишь два человека, которым удалось выйти из Башни живыми, и сейчас они оба были заперты в точно такой же.
Джинн не знал, есть ли у них шанс, и боялся даже думать об этом. В последнее время приступы случались чаще, и в его комнатах Ветон проводила больше времени, чем у целителей.
– Как Киллиан? – спросила целительница будто скучающе, но Джинн знал, что на самом деле она волнуется.
– Сегодня сломал стол.
– О! Стол. Ну, главное – что никто не пострадал.
– До этого не так далеко, как ты думаешь. Ему становится хуже.
– И что же ты тогда тут делаешь? – довольно резко спросила Ветон, зная, что начинает давить на правильное место. – Почему не ищешь, как вытащить их из Башни?
На самом деле Джинн искал способы. Все четыре месяца, без остановки. Он прибыл в Тоноак сразу же, как смог, едва сумев убедить Киллиана в том, что тот должен остаться в Омаге. Он проводил в Твердыне Кродоу дни и ночи напролет, игнорируя нечто, прорывавшееся наружу, и переводя все тексты, которые удалось найти. Он был в Элве и вместе с Джокастой и магами, верными ей, искал ответ среди многочисленных эльфийских хранилищ. Побывал в каждой крепости, в каждом храме и вскоре собирался отправить доверенных людей искать ответы в Артизаре. Как бы Джинн не хотел заняться этим сам, ему не следовало покидать западных земель – путь в Артизар неблизкий, и неизвестно было, не потребуется ли его помощь здесь.
– Ты закончила? – спросил маг, так и не ответив на ее вопрос.
– Закончила, – фыркнула Ветон.
– Отлично. Ты не могла бы дать мне рубашку? Она где-то там, на стуле.
– Элементали… – со вздохом произнесла Ветон, оглядываясь. – Тебе нужно прибраться.
– Как только так сразу.
Джинн хотел встать, но тело казалось до того тяжелым, что маг был не в силах пошевелиться и остался лежать, раскинув руки в разные стороны. Хорошо хоть в свое время он догадался выбить себе комнаты с такой огромной кроватью – при желании тут без проблем могли уместиться даже три человека. В последнее время сон для Джинна стал слишком драгоценной вещью, чтобы он пренебрегал даже такими небольшими моментами.
Но Ветон бросила на его спину, отмытую от крови и уже не доставлявшую столько боли, рубашку, и Джинну пришлось пошевелиться. Он мог позволить себе пару минут отдыха, но после того, как Киллиан сорвался, это казалось неправильным.
Они оба знали, что Джинн не виноват в том, что пытается поддерживать надежду, но именно эта надежда и отравляла короля. Ему нужно было знать, что Третий жив, иначе – маг не сомневался – он просто сошел бы с ума.