Слепая зона

– Ты… – Я замолчала, оседая в его руках, когда он крепко меня обнял. Я плакала, меня трясло, и с ним происходило то же самое. – Черт возьми, ты разбил мне сердце!

На одно долгое мгновение нас окутала тишина.

– Я и себе его разбил, – прошептал Клэй.

А потом отпустил меня.

От потери я резко вдохнула, но не успела дотянуться до Клэя, потому что он распахнул дверь и, не удостоив меня взглядом, вылетел из квартиры.

Когда он ушел, с губ сорвался сдавленный крик, и я рухнула на пол, подтянув коленки к груди, словно только так могла держать себя в руках.

Вот и подошло к концу мое пребывание на воздушном облачке.

И я поняла: сколько ни готовься к падению на землю, пережить его не по силам.

Глава 27

Клэй

На следующий день после того, как мы проиграли «Хоукс», я потащился в раздевалку, гадая, почему не испытываю тех же эмоций, что мои товарищи по команде.

Зик швырнул шлем в свой шкафчик с большей, чем требовалось, силой, и лязг эхом отразился от стен. Райли попыталась его успокоить, но, судя по тому, как покачала головой, а потом понуро ее опустила, она тоже была расстроена. Кайл молча сидел на скамейке перед своим шкафчиком без телефона, не хвастая в соцсетях, не пританцовывая. Даже у Холдена на скулах ходили желваки, пока он стоял посреди раздевалки и думал, как бы нас приободрить.

Нас разгромили в пух и прах – со всех сторон мы играли плохо против команды, которую должны были с легкостью одолеть.

Моя команда злилась. Они были разочарованы.

Что касается меня, то я и вовсе оцепенел, черт возьми.

Я уже должен был привыкнуть к этой пустоте в груди. После расставания с Малией полагал, что никогда еще не испытывал в жизни такой сильной боли, что не переживу такое горе.

Сейчас же мне хотелось над этим смеяться, но я не мог изобразить даже подобие радости, пусть и язвительной.

Я чувствовал не просто боль и огромнейшее разочарование в жизни. Я не просто скучал по кому-то и получал безжалостные напоминания об этом человеке, куда бы ни взглянул. Меня всюду преследовали воспоминания. Однако все перечисленное тоже, несомненно, присутствовало.

Это была изощренная пытка, которую могли понять только те, кто добровольно отравил жизнь дорогому им человеку.

Меня мучила вина и безуспешное признание того, что я был злодеем. Я был причиной чужих страданий. Это сигнал, что я должен был так поступить, иного варианта и быть не могло.

Мама никогда еще не была такой счастливой не только с тех пор, как Брэндон порвал с ней, но и с тех пор, как отец ушел из семьи. Кори определил ее в высококлассный реабилитационный центр в Северной Калифорнии, куда частенько попадали богатые и знаменитые, и она пребывала в диком восторге не только из-за вероятности встретиться с кем-нибудь из них, но и от настоящих перемен.