Она секунду переваривает услышанное и вдруг расплывается в улыбке.
— Ты чего, Тём? Ты из-за меня что ли прибежал?
— Тебя Миха до дома довёл, ты можешь сказать, куда ты потом делась?
— Да что бы со мной могло случиться?
Я разворачиваюсь и сажусь рядом с ней. Мне так хорошо делается, я такое облегчение испытываю, что и строжиться совсем неохота, но как человек взрослый и почти ответственный, хочу довести воспитательный момент до конца. Достучаться.
— Ого! Ты же горишь, Тём! Прямо огонь.
— Так куда, Кать? — повторяю вопрос переводя дыхание.
— Да никуда я не девалась, — пожимает она плечами. — Встретилась у подъезда с одноклассницей, она в нашем доме живёт. Поболтали немного, а потом… потом подошёл Цепень твой…
— Кажется, он уже твоим становится.
— Он с собачкой был. Предложил погулять немного.
— Гандон! — не могу сдержаться я.
Катька хмыкает.
— Ну, мы и согласились с Наташкой, — продолжает она. — Наташка с ним знакома, оказывается. Пошли по Красной, допёрлись до Красноармейской, он предложил к другу на Южный поехать побалдеть. Но мы его отшили. Вернее, аккуратно отделались, сказали, что нам к её бабушке надо. Слушай, ну, он туповат немного, но производит впечатление доброго парня.
— Что⁈ Доброго⁈ Катя!!! Очнись!!! Он вокруг тебя вьётся только для того, чтобы сделать тебе больно! Он не добрый, подлый, бессердечный, понимаешь? Он хочет причинить тебе зло, чтобы уязвить меня! Знаешь, что бы на Южном было?
— То есть… — запинается она, — по-твоему я не могу понравиться парню и единственное, что ему от меня надо — это уязвить тебя?
— Нет, Катя, не так, — злюсь я. — Ты очень красивая, умная, добрая и славная девушка. Я думаю, в школе вокруг тебя парни стаями вились…
— Нет, — качает она головой. — Я же страшненькая…
— Ты⁈ Капец… Что у тебя в голове, вообще? Кать, ты красивая, это я тебе авторитетно заявляю. Просто этот козлина… ты ему безразлична. Нет, красотой твоей он с удовольствием воспользуется, но не ради тебя, понимаешь? И сам, и вместе с другом с Южного. Просто он знает, что мне было бы больно, сделай он тебе что-нибудь плохое.
— Тебе? — снова удивляется она.
Как они меня все бесят! Дети, честное слово!