Чебурашка

Всё это наваждение длится минут десять, а, может быть, мне только кажется и, на самом деле, проходит не десять минут, а десять лет или десять жизней. Я не знаю. Нацеловавшись, мы сидим обнявшись. Она приваливается ко мне спиной, а я прижимаю её к себе…

Кажется, мы только что вступили в заговор против всего мира. Против затухающего светила, против брёвен и даже против течения времени. Просто и без затей. Раз, и всё переменилось. И теперь кроме нас в мире нет больше ничего существенного. Но в этой тихой радости я вдруг ловлю себя на том, что чувствую внутри себя что-то смутное, необъяснимое, тревожное и странным образом похожее на чувство вины…

Я отмахиваюсь от это го чувства и когда солнце превращается в красный шар, а от воды начинает тянуть холодом, встаю, подаю Вике руку и веду к машине. Открываю дверцу и возвращаю её в свой космический снаряд. Пора возвращаться на Землю.

Мы въезжаем в город и двигаем в центр. С Кузнецкого я сворачиваю на Советский, а тут уже рукой подать до Викиного дома. Она молчит всю дорогу. Да и я тоже. Кажется, слова сейчас лишние и, заговори кто-то из нас, вся магия исчезнет.

Останавливаюсь на светофоре. Слева от меня встаёт машина. Я машинально поворачиваю голову и… бляха-муха… встречаюсь взглядом с… Хаблюковским лейтёхой.

— Песец… — тихонько говорю я, и он тоже что-то говорит.

Говорит и показывает на меня пальцем. И из-за его плеча появляется лицо Викиного папы.

— Чего? — спрашивает Вика и наклонившись вперёд, смотрит туда, куда смотрю и я.

Увидев за моей спиной «дочу», Хаблюк меняется в лице.

— Ой, — шепчет она. — Кажется, влипли…

Ага, кажется… Коротко вскрикивает сирена, вспыхивают синие космические лучи мигалки, и Хаблюк, продёрнув вперёд, жёстко нас блокирует. Я едва успеваю открыть дверь, а он уже стоит передо мной. И не просто стоит, а тянет меня из машины.

— Костров! — орёт он. — Ты совсем что ли охерел⁈

Лейтёха не высовывается и с серьёзным видом наблюдает за происходящим из окна.

— Костров!!! Да я тебя!!! А ты, дура, чё сидишь?!!! Выметайся из этого гроба на колёсиках!!! Выходи, я сказал!

— Ну, папа! — превращается Вика в капризную принцессу. — Что такого⁈

— Ах, ты не знаешь, что такого⁈ А я тебе сейчас растолкую, что такого!!! Так растолкую, что ты на зад свой дурной месяц сесть не сможешь! Что такого!!!

— Иван Денисович, — начинаю я…

— Какой тебе Иван Денисович?!!! Тамбовский волк тебе Иван Денисович!!! Я тебе шею сверну, и меня оправдают!!! Ты понял, щегол?!!! Тебе сколько лет⁈ Это хорошо я, а если бы гаишники тебя прихватили⁈ Ты знаешь, что бы было⁈ Ты знаешь, какой шухер…

— Папа, ну, перестань…

— А ты, идиотка, марш домой! Бегом! Хочешь разбиться вместе с этим дебилом⁈ Пошла, я сказал!