По дороге домой Нэнси заходит на Мюриел-кресент. На стук открывает Анита.
— Как она? — тихо спрашивает медсестра. Анита только качает головой.
Ее дочь смятой тряпичной куклой сидит все в том же углу дивана, где и три дня назад, когда Нэнси впервые пришла сюда с инспектором Мэнверсом.
Но вот Нэнси переступает порог, и Тони вскидывает голову. В ее глазах на краткий миг вспыхивает огонек надежды, однако тут же гаснет, и они становятся тусклыми и безжизненными, как раньше.
— Я думала, это инспектор Мэнверс с новостями, — шепчет женщина, глядя на свои руки.
— Мне захотелось навестить вас. Что слышно от полиции?
— Они опрашивают всех, кто знал Джо Дикон, — внезапно оживляется Тони. — Но она оказалась заядлой одиночкой: ни семьи, ни друзей, вообще никого, а опрос коллег по работе ничего не дал.
— Вы говорили, что когда-то считали ее своей подругой. Она ничего вам о себе не рассказывала?
Тони качает головой.
— Она мало говорила о себе и о своем прошлом, больше расспрашивала о нас с Эви. Теперь я понимаю почему.
— Наверное, полицейским приходится задавать все вопросы заново — вдруг что-то упустили в первый раз… Если Джо Дикон действительно похитила Эви, то какие-то следы ребенка должны были сохраниться в ее доме.
— Они направили на анализ образцы волос и все такое. Но меня больше интересует, где Эви сейчас? Что сделала с ней Джо, если она не в ее доме?
Нэнси вздрагивает.
Теперь она знает, какой вопрос задаст завтра.
Утром Шерил Тонг, старшая по палатам, останавливает Нэнси у сестринского поста.
— Ты возвращаешься в палату С, — говорит она и вручает ей почту для больных. — Прямо сейчас.
— Но почему?
Шерил вскидывает глаза.
— Что — почему?
— Меня же только что перевели в В. Почему теперь обратно?