— …Внимание! — поднял голос Сеня.
На стенке стоял командир бригады.
— Как работа? — весело спросил он.
В шлюпке заулыбались, сдержанно поблагодарили.
Веселый и молодой (сорок лет) комбриг рассматривал с трехметровой высоты стройный деревянный кораблик.
— Старая шлюпка.
— Так точно, товарищ капитан первого ранга, — подтвердил Кроха. — Подлежит списанию. Новой-то нет.
— Как же вы минера своего, Дьяченко, в первый дивизион отдали? Грозится вас побить.
В шлюпке помрачнели, а Леха пробурчал насчет зайца, что грозился волка съесть.
— С нами мичман Раевский! — хвастливо и значительно сказал Иван.
— Нет же Раевского!
— Будет! — дружно взревела команда. — Не такой он… Боцман помирать будет, а на гонки подымется… Боцман, да не будет?.. Леонид Юрьевич знает… — продолжали вразнобой.
— Добро, — заключил комбриг. — Желаю удачи! — Приложил руку к козырьку и пошел дальше по стенке, перед ним раскатывались трели из пяти звонков: вахтенные извещали командиров о приближении высокого начальства.
Боцман приехал в среду рейсовым автобусом в четыре часа пополудни.
У вентиляционного грибка на полубаке стоял старый чемоданчик, поверх была брошена тужурка — Раевский прошел к веслам прямо от сходни.
Невысокий, с могучей челюстью, пугающе широкий в плечах (тонкий уставной галстук шнурком болтался на его груди), он неодобрительно разглядывал Шуркину конструкцию. Кругом, в скупом пространстве верхней палубы толпился молча экипаж. Запыхавшийся Шурка пробился вперед. Боцман сунул ему занозистую ладонь, кивнул на весла: «При-ду-мал?» Повернулся к веслам и ударом кулака вышиб калабаху: «Лишнее». Вышиб оттяжку из-под вальков: «Тоже — лишнее». Весла плавно закачались. Боцман вынул одно, прижал с сомнением лопасть двумя пальцами.
— Эге. Только муть все это. Сла-бые весла.
— Не согласен! — неожиданно для всех и для себя тоже сказал Шурка.
Забубнили все сразу — обиженно и приглушенно.
— Это очень хорошие весла, — обреченно сказал Доктор.