Но все же им удается ее поймать. Я наблюдаю, как Авали несут на «Череп дракона». Вижу, как оставшиеся в живых сирены отступают. Теперь, когда их королева в плену, они ничего не могут сделать без ее руководства.
Каллиган будет допрашивать ее. Пытать, пока не получит желаемую информацию.
И я ничего не могу сделать, потому что в очередной раз застряла в тюремной камере.
Океан снова становится спокойным, как будто никакого сражения и не было. Ночь опускается на воду, и пираты засыпают.
Я пытаюсь позвать Тайлона. Может, теперь, когда сирены проиграли, мужчины осмелятся вытащить воск из ушей.
Но ночь продолжается, а я вынуждена признать, что никто из них ни черта не слышит. Они не реагируют на мои крики, не отваживаются спуститься на гауптвахту. Они, скорее всего, спят на наших койках на другой стороне корабля.
Я падаю на пол, положив руки на согнутые колени. Что мне теперь делать?
В соседней камере шевелится Райден. Он прижимается к решетке, чтобы получше разглядеть меня.
– Иди сюда, – зовет он.
Я подхожу так близко, как только могу. Некоторые из команды тихо шепчутся между собой. Наш с Райденом разговор, вероятно, не услышат.
– Я хочу тебе кое-что сказать.
– Что именно? – шепчу я.
– С тобой и твоей командой на борту мне впервые понравилось быть пиратом.
Я смеюсь громко и неловко.
– Не пытайся заставить меня чувствовать себя лучше. Сегодня я потеряла двух друзей, а Ниридия ранена. Так что я не хочу смеяться.
– Не нужно падать духом. Мы обязательно что-нибудь придумаем. Каллиган еще не победил.
Но чем дольше мы сидим здесь, в темноте тихих камер, тем больше я начинаю думать, что король пиратов победил. Мы в ловушке. У него моя мать. Вскоре он получит и сокровища сирен. Мы же заперты на гауптвахте с двумя трупами. Мое сердце разрывается от осознания того, скольких я потеряла в этом путешествии. Как только мы вернемся в крепость, нас ждет еще больше смертей и пыток.
Не думаю, что у моей команды еще осталась надежда на спасение.
– Капитан! – шепчет кто-то.
И этот кто-то не заперт в камере.