Катарина, как образец светской грации, вошла в гостиную с желтым шелковым платьем в руках. Элизабет видела ее в нем на многих балах и званых вечерах. Это было одно из любимых платьев ее матери, всего на несколько тонов светлее ее золотистых волос, с присборенным шлейфом и волнами из черного кружева на плечах.
– Оно всегда было мне немного велико, – сказала Катарина, кладя платье на диван. – И ты сейчас довольно худенькая, так что, думаю, оно может подойти.
– Ты уверена, что хочешь одолжить мне его? – спросила Элизабет, проводя рукой по глянцевой ткани. – Оно одно из твоих любимых.
– Что за вздор, у меня слишком много платьев. Твой отец с удовольствием покупает их для меня, как бы я ни ругала его за расточительность.
Элизабет улыбнулась. Первое утверждение было правдой. Хендрик ван ден Брук души не чаял в своей красавице-жене и получал огромное удовольствие, демонстрируя ее в нарядах, подобающих жене видного судьи. Что касается протеста ее матери против покупки новых платьев, Элизабет не видела никаких доказательств этому. Она еще не встречала женщину, которая была бы недовольна красивой одеждой в качестве подарка.
– Это очень щедро с твоей стороны, – призналась она и пошла примерять платье. Оно действительно подходило, даже если и было тесным в нескольких местах, однако в комплекте с перчатками и шелковой сумочкой, подаренной матерью, Элизабет чувствовала себя поистине элегантной.
– Возьми мою любимую парасоль, – предложила мама, доставая из прихожей красивый золотой зонтик с отделкой из черного кружева. – Это настоящий китовый ус, а не металл, из которого изготавливают большинство зонтов в наши дни.
– Не стоит…
Хмурое выражение омрачило прекрасное лицо Катарины.
– Даже не думай появляться у миссис Астор без парасоли. Жаль, что у нас нет времени как следует причесать тебя. Стой спокойно, – добавила она, вплетая желтую ленту в каштановые кудри Элизабет. – Вот так неплохо, – сказала она, отступая назад, чтобы полюбоваться своей работой. – Увы, ты несколько выше, чем подобает быть женщине, но с этим ничего не поделаешь. Но не бери в голову – зато у тебя от природы густые волосы, а у леди Астор, как известно, редкие. Она часто носит парики – разумеется, очень дорогие. Она будет тебе завидовать, а в высшем обществе зависть часто маскируется под восхищение.
– Мне нет дела до того, чтобы мне завидовали или восхищались…
– А вот тут ты ошибаешься. Лесть – неизменная валюта общества, а зависть – ее алчный кузен. Когда люди завидуют тебе, то притворяются, что восхищаются тобой, дабы сохранить лицо. И это дает тебе власть над ними.
– Я не хочу иметь власть над другими людьми.
Катарина ван ден Брук погладила лицо своей дочери.
– О, моя дорогая, ты слишком молода, чтобы знать, чего хочешь.
Элизабет попятилась, возмущенная снисходительностью матери.
– Я знаю, чего хочу.
– Чего же?
– Чтобы моя сестра вылечилась.
Лицо ее матери побледнело, а губы плотно сжались.
ebooksa