Морская ведьма

Маленькая русалочка подумала: значит, это праздник. Галия заметила замешательство на ее лице. И вновь казалось, что сестра очень осторожно подбирает слова, увлекая маленькую русалочку глубже в тень.

– На пятнадцатую годовщину ее рождения русалка может всплыть на поверхность.

Глаза маленькой русалочки округлились.

– Поверхность?

Ей никогда и в голову не приходило, что подобное возможно. Она слышала множество разных историй о том, как опасно наверху: люди со своими гарпунами и сетями представлялись девочке до жути реалистично. Русалочка не хотела и близко подплывать к поверхности. Никогда. Но Галия улыбалась.

Улыбалась.

Как и другие сестры. И сама Аида. Скорее даже – их лица сияли.

В голову маленькой русалочки закралась настойчивая мысль. Девочка должна помнить подобные события: две ее сестры уже отпраздновали свое пятнадцатилетие. Но вместо этого в памяти зияло черное пятно. В нем не было ни одного просвета.

Но девочка отмахнулась от этого чувства и сделала вид, будто для нее это не новость:

– Ах да, конечно.

Паниковать было незачем.

26

Ник и Икер удаляются по коридору в сторону своего крыла. Они промокли, устали, проголодались и мечтают о горячей ванне. Мы увидимся с ними через три часа – братья будут стоять у входа в бальный зал и приветствовать гостей на танцах в честь Литасблота.

Это громкое завершение фестиваля, при котором могут присутствовать не только благородные сословия. Это праздник для всех: музыка, танцы, щедрый пир – на одну ночь все в Хаунештаде становятся равны.

Обычно Нику приходится выбирать, с кем танцевать: со знатными девушками или же с простыми смертными. Принц – эгалитарист, с которым все девушки имеют одинаковые шансы. Но в этом году все будет немного по-другому. Помимо Аннамэтти на балу будут присутствовать и другие приглашенные королевой девицы. Они будут ждать, бороться и пытаться ухватиться за любую возможность потанцевать с Ником.

Эти девушки, должно быть, до сих пор остаются на борту парусника. Скорее всего, они в безопасности: их заботливо укрыли от града и дождя в трюме.

В безопасности – в отличие от нас.

Мы с Аннамэтти едва волочим ноги по гостевому коридору. Я в таком состоянии, что даже знать не хочу, как выгляжу со стороны. Спасибо, Урда, что здесь нет королевы, которая бы меня осудила. То, что я вижу, окинув взглядом Аннамэтти, не вселяет оптимизма. Ее волосы запутаны, а руки покрыты темно-красными пятнами от ударов града. И даже солнце, которое светило до начала шторма, оставило свой след: лоб и нос Аннамэтти стали такого же розового цвета, как естественный румянец на ее щеках.

Остается только надеяться, что водные процедуры и имеющиеся в нашем распоряжении три часа на сборы помогут улучшить наше положение. Когда ты выглядишь как пораженный бубонной чумой призрак, сложно настроиться на самый романтический вечер твоей жизни.

Мы заходим в нашу спальню. Аннамэтти тут же валится на кровать – прямо в сырой одежде. Девушка превращается в стог волос и юбок, возвышающийся на матрасе.