Все одновременно повернулись к ней. Ева согнула руку, и Зофья впервые заметила странное кольцо, которое она носила на мизинце: изогнутое, как коготь.
– Все мастера кровного Творения хорошо разбираются в материи и разуме, но мы особенно преуспели в работе со льдом, потому что в нем содержится металл.
– Во льду и в крови есть железо, – медленно проговорила Зофья.
– Да, если речь идет о
Энрике медленно отодвинулся от щита.
– Значит, ты думаешь, что дверь хочет… крови?
– Только эксперимент может подтвердить гипотезу, – сказала Зофья.
– Это же
Зофья сглотнула и протянула ладонь, но в этот момент Гипнос встал между ней и Евой. Он мягко опустил ее руку.
– Я не смогу спокойно на это смотреть,
«Позволь» было странным словом. Зофья никогда не думала, что может дать кому-то позволение защищать ее, и по ее груди разлилось теплое чувство благодарности. Она тихо отступила назад.
– Похоже, у вас есть опыт в подобных развлечениях, Патриарх, – сказала Ева.
Гипнос молча протянул руку. Ева полоснула по темной коже своим когтистым кольцом, оставив на его ладони глубокую царапину. Поморщившись, Гипнос прижал руку к металлу. Прошло несколько секунд…
– Надеюсь, я пострадал не просто так, – пробормотал Гипнос. – Между прочим, это была моя любимая ладонь.
Но еще через мгновение металлический щит стал меняться. Его края загорелись, издавая тихое шипение, и вся конструкция отделилась от ледяной стены. Энрике придвинулся ближе, и все трое сгрудились в плотную кучку, когда металлическая дверь распахнулась, как крышка, закрывающая вход в туннель, чтобы открыть их взору…
– Заколоченная кирпичная стена? – возмутился Гипнос. – И на это я потратил свою кровь?
Энрике подошел вплотную к стене и принялся царапать ее ногтем.
– Пахнет просто ужасно, – сказала Ева, отпрянув назад.
– Эта стена здесь уже очень давно, – сказал Энрике, указывая на мох, взбирающийся по кирпичной кладке.
– Давай попробуем другие двери, – предложила Зофья.