Сияющая подвеска взлетела в воздух, проскользила по льду и с металлическим звоном приземлилась на один из щитов на дальней стене.
Карие глаза Энрике лихорадочно блестели, а лицо покрылось каплями пота.
Он был – как сказала бы Лайла – в состоянии шока.
– С тобой все в порядке? – спросила Зофья.
Энрике пристально посмотрел на нее.
– Все ли
Зофья скрестила руки на груди.
– Проверяла теорию.
– Какую теорию?
– Теорию о том, что в гроте есть Тескат-дверь. Левиафан не задерживается на льду больше, чем на час, поэтому его изучение стояло в приоритете. После этого я собиралась проверить металлические щиты на задней стене, – объяснила она. – Левиафан заслуживает дальнейшего осмотра. Судя по всему, у него в горле есть лестница, и я намерена узнать, куда она ведет.
– Вот уж нет, – возразил Энрике. – А если бы это была лестница в ад, ты бы все равно по ней спустилась?
– Если в аду есть то, что мне нужно, то да.
В этот момент выражение Энрике стало совершенно нечитаемым. Зофья вгляделась в его лицо, ощущая странную осознанность происходящего. Это случалось каждый раз, когда она смотрела на него слишком долго.
– Ты – это что-то особенное, Феникс, – сказал Энрике. Ее желудок сжался. – Что-то непостижимое.
Энрике хмурился и улыбался одновременно, и Зофья не могла его расшифровать.
– Что-то… невероятно храброе, – сказал он наконец.
– Но это
Зофья была несогласна, но она понимала, почему он так считает.
– Зачем ты пришел?