Серебряные змеи

– Все это похоже на какую-то магию, – отрезала матриарх.

– Может, месье Монтанье-Алари расскажет нам больше, – сказал Руслан. – Это была магия? Что вы видели?

На мгновение Северин снова оказался в катакомбах. Он снова опустился на колени, чувствуя, как крылья прорываются из-под лопаток, рога давят на внутреннюю сторону черепа, а странный ритм в его крови дарит ощущение божественной неуязвимости.

– Что такое магия, как не наука, которую мы не можем постичь, – сказал Северин.

Руслан тепло улыбнулся.

– Хорошо сказано, – одобрил он. – Но, я полагаю, для того, чтобы использовать такое оружие – нужно заплатить великую цену. Говорили, что оно было создано из самого верхнего кирпича Вавилонской башни, наиболее близкого к Божьей силе.

– Возможно, именно поэтому члены Падшего Дома считали, что они могут стать богами, – сказал Северин.

Матриарх усмехнулась, указав на золотые перья пола, а затем на пьянящую близость звезд.

– Казалось бы, такое количество напоминаний о том, куда приводит человеческая гордость, должно было их остановить.

Руслан потер забинтованную руку, все еще безвольно висевшую на перевязи.

– Если бы людей останавливали такие мелочи – они бы не были людьми, не так ли?

Он ухмыльнулся и подал знак официанту, который позвонил в обеденный гонг. Гипнос продолжал играть на рояле. В детстве его было невозможно оторвать от инструмента.

– Вы принимаете пожелания, месье? – громко спросила Ева, стараясь перекричать его игру.

Гипнос сделал паузу.

– Да!

– Превосходно, – сказала Ева. – Тогда прекратите играть.

Лицо Гипноса помрачнело, но он встал из-за рояля и присоединился ко всем за столом. Повернувшись направо, Северин обнаружил, что сидит рядом с матриархом. Слуга остановился рядом с ними, протягивая ей маленький пузырек с кроваво-красной жидкостью. Это снадобье позволяло ей сохранять иммунитет к нежелательному воздействию кровного Творения.

– Вы всегда ясно видите тьму человеческих сердец, месье Монтанье-Алари, – сказала она. – Но когда-то вы умели видеть чудеса.

Северин потянулся за кубком с водой.

– А теперь я вижу истину.