Серебряные змеи

Зофья нахмурилась. За что Лайле было извиняться? Подруга повернулась к ней лицом, и Зофья пристально всмотрелась в ее черты.

– Я должна была рассказать тебе правду, но я не хотела, чтобы ты видела меня по-другому. Я боялась, что ты перестанешь считать меня человеком.

Анатомически тело можно считать машиной, вне зависимости от того, было ли оно рождено или собрано по частям. Зофья считала, что составляющие не имели значения. Это было похоже на физику. Перенос энергии не делал ее менее реальной. Таким образом, Лайла была совершенно настоящей и останется таковой, если они найдут Божественную Лирику.

– Если ты хочешь мне что-то сказать, то можешь сделать это сейчас, – сказала Лайла. – Это не обязательно… но вдруг тебе захочется.

Зофья не знала, что на это ответить. Она хотела рассказать о Хеле и о вечной тревоге, с которой ей приходится жить, потому что своеобразное восприятие мира делает ее обузой для окружающих… но вдруг само выражение этих мыслей – обуза для ее друзей?

Лайла протянула ей руку. Зофья заметила гранатовое кольцо, которое она сделала для подруги. Тогда ей казалось, что кольцо показывает отсчет до дня рождения Лайлы. Не до ее смерти.

Зофья почувствовала, как ее лицо вспыхнуло от ярости. Она не допустит смерти своей подруги. Она не позволит Лайле умереть.

Подавшись вперед, Зофья взяла Лайлу за руку и на мгновение перестала замечать и холодный ветер, и бесконечный снег. Звезды над их головами расплылись в тумане. Собачьи упряжки грохотали по льду, и казалось, что они едут уже несколько часов, даже несмотря на Сотворенные полозья, которые позволяли им быстрее скользить по гладкой поверхности. Как только рассвет коснулся далекого горизонта, они остановились. Морозный воздух обжигал легкие, но Зофье здесь нравилось. Ей нравилось, что мир выглядит мрачным и холодным. Ей нравился низкий пояс гор, и огромное озеро, покрытое кружевным узором льда. Ей нравилось, что вокруг ничего нет.

Но в этом была определенная проблема.

Вокруг ничего не было. И все же, судя по их компасам, это были точные координаты Спящего Чертога. Северин с Русланом стояли в стороне от остальных, и Северин вертел в руках Тескат-очки. Ева встала между ними, положив руку на спину Северина.

– Думаете, он под водой? – спросила она. Северин ничего не ответил.

– Вдруг мы перепутали координаты? – заволновался Гипнос.

Зофья посмотрела на очки. Затем она окинула взглядом толпу людей, которые почему-то упорно не хотели использовать их по назначению.

– Это очки, – громко сказала она.

Северин поднял глаза, и уголок его губ довольно пополз вверх. Он поднес Тескат-очки к лицу.

– Что там? – просила Ева. – Что вы видите?

Северин сделал несколько шагов влево, а затем наклонился ко льду, вытянув руку в воздухе, словно он хотел обхватить дверную ручку, видимую только ему одному. А потом он потянул на себя. В этот момент свет начал колебаться, и воздух перед ним ярко замерцал.

Руслан засмеялся и хлопнул в ладоши, отвлекая внимание Зофьи.

– Зофья, – выдохнула Лейла, стоящая рядом с ней.

Она снова посмотрела на то место, где воздух начал переливаться, но теперь свечение распространилось на огромное расстояние, сравнимое с размерами Эдема. Горы за озером расплылись, когда в воздухе появился лед. С каждой секундой на поверхности замерзшего Байкала все отчетливее вырисовывались очертания величественного здания: замерзшие купола и полупрозрачные балконы, хрустальные шпили и толстые ледяные стены. Никто даже не сомневался в том, что видит.