Он наклонился вперед и поцеловал Энрике.
– Я верю, что ты разгадаешь любые загадки и поразишь всех нас! Займись своими исследованиями,
– То, что я умею делать лучше всего, – сухо закончил Энрике.
На мгновение Гипнос растерялся, но потом улыбнулся и пошел прочь. Энрике смотрел ему вслед, стараясь не позволить этим словам –
Энрике устало потянулся к дверной ручке. Только один раз он оглянулся через плечо, чтобы посмотреть, заметил ли Гипнос, что он остановился у дверей. Но патриарх Дома Никс так и не обернулся. Войдя внутрь, Энрике почувствовал себя так, словно кто-то взял его кошмарные воспоминания о несостоявшейся встрече с Илустрадос и вывернул их наизнанку. Тягучий страх ожидания и надежда быть услышанным превратились в выступление перед несуществующей аудиторией, которая его не слышит.
«БИБЛИОТЕКА» ПОКАЗАЛАСЬ Энрике входом в заброшенный храм. За двойными дверями тянулся мраморный коридор, залитый светом из окон верхнего этажа. Потолок поддерживали мраморные колонны: по четыре с каждой стороны прохода и по одной в конце. Каждая из них была высечена в виде одной из девяти муз.
Справа от него стояла Клио, олицетворяющая историю, Эвтерпа – музыку, Эрато – любовную поэзию, Мельпомена – трагедию. Слева от него стояли Полигимния – покровительница гимнов, Терпсихора – танцы, Талия – комедия и Урания – астрономия. В конце длинного прохода одна муза стояла отдельно от своих сестер: самая главная из них – Каллиопа. Муза эпической поэзии, почитаемая в мифологии за катарсический эффект ее голоса.
Все они держали в руках предметы, связанные с их деятельностью: письменные таблички и маски, лиры и свитки. И все же, когда Энрике подошел поближе, чтобы рассмотреть колонны, он увидел, что все предметы сломаны. Они были расколоты посередине или лежали в каменных кучах у ног богинь. Это показалось Энрике странным художественным выбором.
Пустые книжные полки занимали почти всю стену, и все же Энрике уловил еле заметный запах книг: переплетов, страниц и сказок, жаждущих, чтобы их прочли. Знание застенчиво по своей природе. Ему нравится окутывать себя мифологией, вкладывать зерно правды в сердце сказки, словно оно является призом за долгие поиски. Какое бы знание ни скрывалось в этой библиотеке – оно было точно таким же. Возможно, ему хотелось, чтобы его искали и уговаривали показаться на свет.
Каждая из девяти муз, высеченных на колоннах, протягивала руку в приветственном жесте. Энрике зажал кипу своих исследований под мышкой и коснулся холодной мраморной руки Эрато – музы любовной поэзии.
От его прикосновения мраморная муза задрожала и раскололась посередине, как хитро сконструированная дверь, встроенная прямо в шкаф с полками. Энрике благоговейно отступил назад. Полки вытянулись к потолку, и в тишине библиотеки послышался треск деревянных шестеренок. Когда все затихло, он потянулся к книгам. На первый взгляд каждый том был связан с любовной поэзией. Энрике внимательно изучил названия на корешках: «
– Фу, – пробормотал он, поспешно ставя книгу обратно на полку. Когда он повернул голову, ему на глаза попался странный узор, белевший на самом краю ладони Эрато. Энрике не замечал его, когда статуя и книжный шкаф были закрыты. Символ был похож на перевернутую цифру 3:
Энрике осторожно провел по нему пальцем. Может быть, это была подпись мастера? Он быстро перерисовал символ и вернулся к музе истории. Энрике установил подставку и проекционный экран для своего мнеможучка.
Отчего-то в тот момент жучок казался особенно тяжелым.
Либо он был дураком, которому привиделись какие-то надписи на губах тех девушек в ледяном гроте, либо он действительно что-то видел. Это не исключало вероятности того, что он все-таки был дураком, но, по крайней мере, довольно наблюдательным.
«
Но прежде чем он успел нажать на кнопку, двери библиотеки распахнулись, и в комнату вошли двое незнакомых охранников. Судя по заснеженным меховым воротникам, они были часовыми, которых расставили по периметру Спящего Чертога. Металлическое солнце, вспыхивавшее на лацканах их меховых шуб, выдавало их принадлежность к Дому Даждьбог.
– Что ты здесь делаешь?
– Я из команды Северина Монтанье-Алари, мы находимся здесь по распоряжению Вавилонского Ордена… – начал он.
– О, теперь я тебя вспомнил, – прервал его один из охранников. – Ты вроде его слуга?