Смоль и сапфиры

22
18
20
22
24
26
28
30

Он заплатил за мою свободу, а не за моё тело. Я должна с благодарностью принять его дар и исчезнуть из его жизни. Ни больше, ни меньше.

— Госпожа, — не замечаю, как рядом со мной появляется слуга в маске и склоняется к моему уху. — Вас дожидается посыльный в саду.

— Хорошо, я сейчас иду, — говорю я слуге, бросая последний взгляд на мужчину.

Он улыбается мне уголками губ и кивает, будто позволяет мне уйти. Я вдруг осознаю, что не знаю его имени. Но представляться уже поздно…

— Спасибо Вам, — говорю я от чистого сердца, последний раз смотря в его глаза.

— Удачи, — шепчет он мне одними губами, а после я, с ужасным грузом на душе, следую прочь из зала следом за слугой, ощущая подступающие к глазам слёзы.

И понимаю, что какой-то частью моей души этот мужчина уже завладел. Навсегда.

***

— Госпожа? Всё в порядке? — интересуется слуга, когда мы идём по пустому коридору, а я на ходу пытаюсь вытереть влагу из кончиков глаз. С маской это получается крайне плохо, но я не сдаюсь, чувствуя себя ужасно.

Дура, дура, дура!

Он выкупил меня, сделал добрый жест, помог мне, а я…

О великая Ночь, что со мной вообще происходит?

— Всё в порядке, — отвечаю я.

Позже, видя недоверчивый взгляд слуги, добавляю:

— Правда. Всё хорошо. Просто не верится, что я это смогла совершить.

Парень (по крайней мере я так думаю, что это молодой юноша) ободряюще улыбается мне тёплой улыбкой:

— Вы молодец. Осталось ещё чуть-чуть. Потерпите, и этот ад через пятнадцать минут закончится.

Мне вдруг становится интересно, знает ли он кому помогает, но спрашивать слугу я об этом не решаюсь. Мало ли кто мог подслушивать наш разговор, спрятавшись в многочисленных комнатках для прислуги, которые мы минимум, идя по коридору?

Возле одной из дверей мы останавливаемся, и слуга тихо мне шепчет:

— Заходите внутрь. Переодевайтесь — сменная одежда уже лежит в корзине. Поменяйте всё, кроме маски. Она должна остаться на Вас. У нас есть пара минут.